Месяц чернец
Шрифт:
– Мне бы к Трояну, – дрогнувшим голосом пролепетал Немил.
– Зачем тебе? – спросил второй, скорчив при этом такую гримасу, что сразу перестал казаться обыкновенным.
– Дело у меня до него. Очень важное! – сбиваясь и путаясь, начал объяснять человек. – Мне сказали, будто Троян – единственный, кто может помочь спасти душу от пекла.
– Мы спасением душ не занимаемся, – вперив в него третий глаз, проговорил последний из стражников. – Ступай, откуда пришел.
Все трое повернулись и двинулись обратно к воротам.
– Подождите! – пугаясь, выкрикнул
– По таким пустякам пророка не стоит даже будить! – обернувшись, бросил одноглазый.
– Это для вас пустяки! – возмутился Немил. – А для меня – вопрос жизни и смерти.
Но стражники его даже не слушали. Они исчезли в узкой щели. Створки ворот захлопнулись с глухим стуком. Настала тишина, которую нарушали лишь голоса птиц, поющих прощальную песню солнцу.
Кудесник уныло побрел на поляну. Огненная колесница Дажьбога уже начинала спускаться с небесной дороги, показывая, что близится вечер.
Немил поежился и пробормотал:
– Провести ночь в этом заколдованном лесу? Да меня тут заживо сожрут. Ну уж нет!
Он скинул с плеча суму, вытряхнул из нее волшебный котел с ковшиком и разворошил сапогом мокрый снег, под которым еще виднелись остатки прошлогодних трав.
Медовый луг еще не успел освободиться от снежного покрова. Белое одеяло укутывало прошлогодние травы, засыпанные жухлыми листьями Мироствола. Но само Древо миров уже начинало цвести. Его нижние сучья с засохшими шляпками желудей наливались весенними соками и зеленели, а выше, в густой пышной кроне, начиналось настоящее буйство красок. Тут вызревали семена всех растений и трав, какие только можно было найти на земле. Круглый год ветер срывал их и разносил по свету. Стоило проявить сноровку, и диковинные цветы и плоды сами летели в ладони.
Но Немила заморские диковинки не привлекали. Он стащил с головы клобук и принялся набивать его хорошо знакомыми травами: пахучей душицей, мятой, ромашкой, пустырником и тимьяном. Корешки и засохшие стебли ему удавалось найти и под снегом, благо, на Медовом лугу можно было найти все, что душа пожелает. Вскоре в шапку легли ростки длинного девясила, похожие на скрюченные когти беса. К ним отправилась пригоршня багряных ягод боярышника и шишечек хмеля. Клобук уже наполнился почти до краев, но не было самой главной добавки.
Немил встал на четвереньки, зарылся ладонями в талый снег и втянул воздух ноздрями. «Сон-трава, плакун-трава, ты всем травам голова. На глаза мне покажись, да в ладони мне ложись!» – забормотал он, вертя головой по сторонам.
И тут же сверху, с колышущейся на ветру пышной кроны, на него осыпалось целое облачко фиолетовых цветов, плывущих по ветру, как воздушные кораблики.
– Вот спасибо тебе, чудо-дерево! – радостно закричал кудесник, ловя их ладонью.
Теперь стало ясно, зачем нужен котел, что водяной так не хотел отдавать. Немил насобирал валежника и наломал сухостоя, щелкнул огнивом и разжег мох под наспех разложенным костром. Две воткнутые
Растирая в ладонях растения, тщательно отделяя коренья и шишки, Немил принялся отправлять их в пахучее варево. Последними пошли в дело фиолетовые цветы. Однако они пригодились не все: часть опытный варщик так и оставил под шапочкой, нахлобучив ее на макушку.
Над поляной уже поднимался дурманящий запах сонного зелья. Немил зачерпнул его ковшиком, остудил на холодном ветру, опасливо тронул кончиком языка и тут же сплюнул.
«Сон-трава, чар-трава, пошла кругом голова. На, отведай-ка глоток! Спи, пока не выйдет срок!» – радостно заплясал он вокруг котла.
Над горячим варевом клубился ароматный дымок. Ветерок нес его Немилу прямо в ноздри, и тот непроизвольно вдохнул сладкий запах. Голова сразу задурманилась, тело охватила приятная лень. Ему вдруг стало ясно, что все вокруг – суета и тлен, и нет нужды куда-то спешить и к чему-то стремиться. Нужно лишь расслабиться и отдохнуть, в этом и есть смысл жизни.
Немил блаженно опустился на снег, прилег и растянулся. Пылающие отблески солнечного венца скрылись за вершинами елей. В воздухе медленно таяли синие сумерки, и на небесах засияли первые, самые яркие звезды. Над дымящимся котлом пролетела синичка, на мгновенье задержалась, чтобы вдохнуть ароматного пара, и тут же рухнула без движения на землю.
«Отдохни и ты…» – подумал Немил и закрыл глаза. Мокрый снег забился ему в рукава и проник за шиворот, но кудесник не обращал внимания на холодок. Его окутала приятная дрема. Ему снилось, как неведомая сила подхватывает его и поднимает высоко-высоко, в чудесную страну, где всегда колосятся обильные урожаи. Прекрасные девы в разноцветных одеждах водят там хороводы, а самая красивая склоняется и целует его в уста. На ней красно-золотистая шубка с сапожками, и то же самое, доброе и ласковое, лицо, что пробудило его от смертельного сна.
Вот только язык у нее какой-то шершавый и жесткий. И разит от нее тухлятиной, как от поганой нечисти. Эй, владыки небес, вы кого мне подсунули вместо райской девы?
Немил распахнул веки и округлившимися глазами вперился в ночную тьму, окутавшую поляну. Прямо над ним колыхалась чья-то волосатая морда. Звериные глазки горели адским пламенем. Из распахнутой пасти несло зловонием. Длинный язык облизывал губы Немила, пытаясь определить на вкус, что за зелье свалило с ног этого брюхатого мужичка.
– Ты кто? – вне себя от изумления, спросил человек.
Чудище отпрянуло и сверкнуло на него желтым глазом. Вопрос можно было и не задавать. Немилу уже приходилось встречаться с оборотнями, но не с такими. Перед ним был вурдалак – особая разновидность нечистых тварей, превращающихся в волков. Кого только не встретишь на Туманной поляне!
– Пошел прочь! – в панике завопил кудесник.
– Не рыпайся, и останешься цел, – хриплым голосом прошипел вурдалак. – Я – Вострозуб, а эта поляна – мои охотничьи угодья. Раз ты забрел сюда, значит, ты – моя добыча.