Месяц в деревне
Шрифт:
– Ю-2? А почему?
– Ну, ты же сам сказал, что я – модификация мамы. Значит, мой номер – следующий по порядку.
– По этой логике Ю-1 должен бы быть я, – задумался дед, но Юля не стала подсказывать, что по этой логике его вычеркнули. Кажется, он догадался сам и поинтересовался: – А ты звонишь маме? Или она тебе?
– Нет, – ответила Юля спокойно и, глядя, как подскочили у деда очки, так же спокойно и серьезно спросила: – А ты звонил пятнадцать лет назад, когда все уже переехали из Белогорска, а ты остался продавать дачу, а потом решил не продавать и не уезжать?
– А… а родители хотя бы знают,
– Это не было согласовано, – честно ответила Юля. – Но я перед отъездом написала им эсэмэску. И уже отсюда – еще одну, что доехала благополучно. Если бы родители захотели меня вернуть, они бы давно это сделали.
И если мама не звонит, значит, просто не хочет. – И великодушно добавила: – Могу дать тебе мамин телефон – позвонить, пожаловаться. Тем более пятнадцать лет не общались – и вот повод.
– Но я не собираюсь жаловаться! Я очень рад, что ты приехала в гости. Мне бы просто не хотелось никаких неприятностей, прежде всего для тебя…
– А я не в гости. – Юля смотрела на него еще более серьезно и внимательно. – Вообще-то я насовсем. Но лучше мне пойти пройтись – сейчас ведь твоя дурочка припрется на урок.
Чужие дачи больше напоминали особняки и терема. Или это уже не дачи, а город? На одном из дворцов, мимо которых шла Юля, красовался флюгер – золотой кораблик. Под парусами. Неужели из сна? С крыльца помахала рукой Марина – та самая, НЕхудожница. Юля ответила, еще раз подумав, что уже есть с кем поздороваться в этом Белогорске. Осведомилась:
– Как Поллианна?
– Я добралась до продолжения. Ты читала «Поллианна вырастает»?
– Да. Там все испортили любовью. – И пояснила, увидев растерянное лицо: – Тебе не кажется, что значение любви вообще сильно преувеличено?
Пока Марина думала, что ответить, Юля пошла дальше. Побродив по улицам, притормозила у фонтана с большой рыбой посередине. Из разинутой пасти били струи воды, превращаясь в прозрачный купол, накрывавший и рыбину, и каменную чашу. А на ее краю сидел вчерашний эльф, то есть Таня, высматривая что-то под этим куполом. Юля тоже пригляделась, увидела монетки на дне, а еще вездесущие надписи – на рыбе и ее постаменте. «NikBer», – крупно было выведено перед самым носом. «Что-то знакомое», – отметила Юля и подошла поздороваться.
Любые превращения происходили здесь легко. Можно было дать глазам задание видеть только белый цвет – и отовсюду начинали выскакивать ромашки, пушистые одуванчики, кисти белой кашки, душистые медовые зонты, мелкие белые цветочки без названия, а еще бумажки, камешки, обломки кирпича – все, только что невидимое и незамечаемое, утопавшее в зелени. Оставалось поражаться, сколько вокруг белого. То же самое происходило с желтым, синим, красным и розовым.
Таня сидела на нижнем ярусе парашютной вышки, включая и выключая зрение.
Пустырь только казался пустым. Если поиграть со слухом, то это место оказывалось переполнено звуками, начиная со всевозможных насекомых и продолжая почти неразличимыми гудками машин, стрекотом электрички, тающим гулом самолета, далекой музыкой, ударами невидимого молотка – но стоило суперслуху отключиться, как все это тут же сливалось в привычную лжетишину.
Заколдованно-расколдованное
Там, где начинался настоящий город с многоэтажными домами, всегда хватало времени только дойти до маленькой площади или сквера с фонтаном в виде рыбы, стоящей на хвосте. В куполе воды почудилось что-то знакомое. Таня присела на край каменной чаши – под куполом было такое же точно пространство, как внутри шатра из березы – недоступное и содержащее нечто важное. И что с ним делать, непонятно. Таня пробовала изменять взгляд на прицельный и на размытый, но только увидела на противоположном краю фонтана яркую спортивную девочку, знакомую Егора. Та ее тоже узнала.
– Не наукоград, – поделилась Юля, – а деревня. Какой-то Понивилль [1] . Вот только здесь нормальный город начался.
– Ты заметила, что у Белогорска нет ни начала, ни конца? – чему-то обрадовалась Таня. – Три года назад я отдыхала здесь в лесном отеле, и город оттуда выглядел таким далеким, волшебным. Я все хотела специально приехать, чтобы войти в него…
– Вот и я специально приехала, – скривилась Юля. – Тоже навоображала… Даже сны видела… А все – не такое.
1
Понивилль – тихий зеленый городок в фэнтезийной стране Эквестрии, населенной разумными пони, из анимационного сериала «Дружба – это чудо» (англ. My Little Pony: Friendship Is Magic).
– А какие сны?
Таня так смотрела, будто именно это стоило внимания, и Юля навспоминала что-то о соснах, о флюгерах на красной крыше, повторив, что все оказалось совсем не таким.
– А мне представлялась калитка, – призналась Таня, – сквозная, из тонких металлических завитушек, как будто кружевная. Она распахивалась – и я оказывалась в своем волшебном городе… Я тут несколько улиц обошла, со множеством ворот. Есть какие угодно, а таких – нет. Дачные улицы перетекают в городские, и нет никакого начала, нет ВХОДА. Если ты не в лесу, считай, ты уже в Белогорске. А вот то, о чем ты говоришь, я, кажется, видела.
От сквера с фонтаном лучами расходились несколько улиц. Таня выбрала один луч и скоро остановилась у дома с красной крышей. На подвижной стреле крутился металлический кот: спина выгнута, хвост трубой. Юля вспомнила уже найденный кораблик, обрадовалась:
– Еще один флюгер! Да, очень похоже. Выходит, все не так уныло! Давай еще побродим.
– А как у тебя со свободой передвижения? – осторожно спросила Таня.
– Да нормально. У меня здесь только дед, он – Хемуль.
– Кто-кто?