Месяц выбора
Шрифт:
— Что… — хрипит девушка.
Встань! Встань!
Тени сгущаются, они почти похоронили под собой девушку в белом.
Я пытаюсь прорваться сквозь пелену теней, я должна! Нельзя дать им ее сожрать! Пожалуйста, Лия, держись!
Зачем…Они ушли…Он ушел…Он меня бросил…
На нем свет клином не сошелся!
Да, верно…Еще есть Ори, мой маленький Ори…Ради него я должна…
Яркий
Ори!
Поле. Кровь. Девушка бредет среди волчьих тел. На окраине поля сидит маленький мальчик над телом большого черного волка.
— Ори, Ори, — шепчет девушка.
— Ты, — тихо говорит ребенок. — Это все ты!
Взрыв!
На глазах маленький мальчик Ори с жутким треском трансформируется в грязную девочку Арту.
— Это ты виновата! — кричит она низким рычащим басом.
— Нет, — Лия отходит назад, спотыкается и падает на спину. — Нет!
Еще один взрыв!
Темнота, густая как смола. В этой темноте вычерчивается неясное маленькое пятно. В середине, скорчившись, сидит растрепанная, бледная Лия, какой я увидела ее в первые минуты.
— Я не хотела не хотела это не я пожалуйста прости меня пожалуйста это не я, — бормотала девушка, словно бредила.
Рядом стояла Арта. Она тоже был такой же. Но тень за ней, пятно первобытной Тьмы, постоянно меняющая свои очертания, складывалась в образ Рухи. Неясное, мохнатое нечто.
— Это ты! — кричала Арта. — Ты убила их, убила папу! Ты убила всех их! — по мере того, как девушка кричала, она то и дело будто шла рябью и вместо Арты я видела маленького мальчика — Ори. Их голоса чередовались — звонкий мальчишки и низкий рычащий Арты — и становились громче и громче. Они сами, это странное трио образов, становилось все больше и больше, когда как Лия становилась все меньше.
Неправда…Неправда…Почему мне так трудно дышать? Нужно сделать вдох.
— Твоя вина!
Неправда! Вдох, сделать вдох.
— Ты убила их!
Перед глазами расплывается, нужно…дышать…
— Не трогай их, перестань, это моя вина.
— Твоя! Но эту я съем последней. На сла-а-а-дкое…
Да не пошла бы ты!
Резкий вдох. Четкое изображение перед глазами.
Это! Удар.
Не! Удар.
Её! Удар.
Вина! Удар.
Вспышка.
Знакомая Тьма, но рядом со мной хрипит Белла, откашливаясь. Напротив, стоит уродливое
— Да ты кто такая?! — орет эта тварь. — Сдохни!
— Обязательно, — кривлю губы в усмешке. — Сразу после тебя! Как смеешь ты обвинять ни в чем не повинную девушку!
— Она убила! — тварь кидается прямо на меня.
— Она защищалась! — кричу я, и тварь волной отбрасывает назад.
— Она чудовище! — снова рычит и кидается, брызжа слюной.
— Она жертва! — мне нужен меч. Мысленным импульсом вкладываю в свою руку железный одноручный меч, и он ранит тварь. Она взвизгивает, прям как Арта. Какое наслаждение для моих ушей!
— Я сожру тебя! Тебя и эту тупую девку!
— Подавишься, — хрипит, поднимаясь, Белла. — Мне бы тоже меч, а, госпожа Хелла, — ухмыляется она.
— Да пожалуйста! — материализую еще один меч для девушки.
— Умрите! — тварь снова несется на нас, но я не испытываю никакого страха. Я знаю, что я сильнее, я знаю, что я права.
Двух ударов мечей, моего и Беллы, хватает, чтобы тварь истекла кровью. Еще два удара мечом, и еще, но нам никак не удается добить ее окончательно, и тут я понимаю, что Лия питает эту тварь. Вижу еле видимые нити, протянутые от нее к Арте, и разрубаю их окончательно.
Вспышка, и окружающая тьма с хлопком исчезает.
…
Кап-кап.
Кап-кап.
Кап-кап.
Свежий ветер обдувает лицо. Открываю глаза, боясь снова увидеть эти ненавистные своды пещеры, но вместо сырости я чувствую лишь запах листвы, травы и земли. У нас получилось?
Я вскочила, не веря собственным ощущениям. Вокруг действительно был лес, а над головой голубое небо. Я глубоко дышала, чувствуя всем телом эту свежесть и не могла остановиться.
Выбралась! Смогла!
Глава 8.1
Ренар.
Покашливания, перешептывания, скрипы деревянных скамеек, сквозняк и эхо.
Ожидание.
Ненавижу политику!
Ульф прислал посыльного утром, с официальным приглашением для Ренара из рода Девятихвостых посетить Большую Ратушу. Какая честь, вы посмотрите! И все одному мне.
— Ренар, прошу тебя, проявляй почтение, это старшие в родах и кланах, уважаемые оборотни, сильнейшие в семействах. Ренар, да погоди ты! — Йозеф буквально бежал за мной.
По коридорам Ратуши я шел уверенно, широким шагом, с решительным настроем. Раварта жива, она меня ждет, и я готов хоть на воздух поднят всех этих стариков, будь они хоть трижды «уважаемыми».
— Я готов, — приблизившись к Ульву, который стоял, перелистывая какие-то бумажки, в парадном камзоле, я слегка поправил собственную точно не парадную одежду, готовый рвать и метать.
— Через три часа будет твое слово, — спокойно сказал волк, не отрываясь от документов.
— Что? Ты же сказал утром, почему я должен ждать? — взвился я.