Метафора Отца и желание аналитика
Шрифт:
Фрейд воспринял это припоминание как доказательство успеха своего метода. Здесь его и поджидала ловушка, поскольку ко времени этого маленького прорыва в анализе Доры та уже сообщила Фрейду, что его намерения для нее ясны. Не сказать, чтобы Дора в точности их понимала; ей был доступен лишь общий напор аналитика, направление которого выдавало его привходящие мотивы. Несмотря на это, Дора дает ему еще один шанс, дабы удостовериться в своих подозрениях – именно это и послужило причиной необычайного прорыва в анализе непосредственно перед его прекращением.
Все это поучительно, поскольку принято считать, что так далеко в проверке аналитика пациент не заходит. Самое большее, к чему он в своем анализе может отнестись критически, – это поведение аналитика, ограниченное его техникой. Так, субъект
В случае с уходом Доры произошло нечто иное. Если она и оказалась разочарована (что мы, в отличие от Фрейда, не приписываем ее аналитическому сопротивлению), то не в отдельных злоупотреблениях или дефектах работы аналитика, а в интуитивно схваченном ею существе анализа. Уникальность ее случая состояла в том, что, нигде не погрешая против собственных аналитических принципов, Фрейд тем не менее поставил анализ на службу своему желанию, а именно поиску истоков истерической речи, которые, как уже было сказано, зависят от позиции тех, в ком Фрейд с горечью и негодованием узнавал своих невежественных судей.
Значимость этого момента превосходит все то, с чем впоследствии привыкли иметь дело как с «контрпереносом», видя в нем ошибку, безусловную, хотя и поправимую неудачу аналитического процесса. Определить аналитическую добросовестность фрейдовского вмешательства не представляется возможным, а поскольку к нему восходит сам идеал «анализа как такового», то корректность или ошибочность последнего оценить столь же затруднительно – мерка здесь если не отсутствует вовсе, то возникает лишь в тот момент, когда анализ уже происходит. Таким образом, вопреки всем возражениям наследников фрейдовского метода, пытавшихся «исправить» Фрейда задним числом, здесь нет зазора между действием и данным заранее образцом – зазора, в котором так нуждается критика, неспособная без него на производство суждения.
Возможность нащупать точку опоры и вынести оценку действиям Фрейда тем не менее существует, но лежит не на стороне рефлексирующего о фрейдовских случаях современного специалиста, а непосредственно на стороне анализантки. Известно, что Дора своим анализом осталась недовольна. Можно как угодно объяснять ее разочарование, жонглировать понятием негативного переноса, который в этом случае связан с отцовской позицией, или, напротив, полностью доверившись уязвленной Доре, объявить анализ объективно неудачным и возложить вину за это на Фрейда. Однако ни то ни другое никак не приближает к пониманию произошедшего.
Следование за Фрейдом без попыток сверить его действия с утопией «хорошего анализа», к возникновению которой он сам дал повод, позволит убедиться, что аналитическое действие реально состоялось и имело некоторые последствия. Их и удостоверяет принесенный Дорой материал, выраженный в сновидениях и дополненный при столкновении с желанием Фрейда, поступаться которым он не намерен. Стоит напомнить, как этот материал звучит.
…она спокойно [В другой раз она вместо «спокойно» сказала «совершенно без тени печали»] ‹…› идет в свою комнату и читает большую книгу, которая лежит на ее письменном столе. Здесь выделяются обе детали: спокойно и большая, когда говорится о книге. Я спросил: та книга была величиной с энциклопедию? Она подтвердила. Только дети все же никогда не читают в энциклопедиях запрещенный материал спокойно. Они дрожат и опасаются при этом, и боязливо осматриваются, не пришел ли кто. При таковом чтении родители серьезно стоят на пути. Но реализующая желания сила сновидения основательно улучшила неприятную ситуацию. Отец был
8
Фрейд З. Фрагмент анализа одного случая истерии // Фрейд З. Собр. соч.: в 10 т. Т. 6: Истерия и страх. С. 167.
Известно, сколь изысканное и в то же время неочевидное толкование дает этому сновидению Фрейд. Поскольку начинается оно с перемещений то по лесу, то на вокзале, небольшой языковой анализ приводит его к заключению, что девушка во сне увидела собственные гениталии, продемонстрировав тем самым знание об их устройстве – то самое, которое, в логике сновидения, она получает лишь во второй его части, раскрывая запретную энциклопедию в доме своего отца.
Толкование это потребовало от Фрейда немыслимого числа допущений – ему приходится изменить в нем даже пол пациентки, поскольку он исходит из того, что попасть в женский половой орган может стремиться только мужчина. Впрочем, мужчина, послуживший сновидению реальным прототипом, быстро находится – это молодой инженер, недолгое время добивавшийся благосклонности Доры, по всей видимости абсолютно второстепенная в ее жизни фигура. Его-то юношескую робость Фрейд и кладет в основу аналогии с блуждающей по лесу Дорой – толкование, слабость которого особенно бросается в глаза.
При этом остается персонаж, которого Фрейд не замечает в упор, хотя его нумерологическая примета просто вопиет о себе.
Теперь я иду на вокзал и спрашиваю, наверное, раз сто, где находится вокзал? И всегда получаю один и тот же ответ: в пяти минутах. Затем я вижу перед собой густой лес, в который вхожу и задаю тот же вопрос встреченному мною мужчине. Он говорит мне: Еще два с половиной часа. [Во второй раз она повторяет: два часа.] Он предлагает мне свое сопровождение. Я не соглашаюсь и иду одна [9] .
9
Фрейд З. Фрагмент анализа одного случая истерии // Фрейд З. Собр. соч.: в 10 т. Т. 6: Истерия и страх. С. 168.
Максимально приближаясь к истине и хорошо впоследствии реконструируя переплетение связей – между оставшимися до обрыва лечения двумя часовыми сессиями и путешествием вокруг озера, между собой и господином К., между анализом и отцом Доры – Фрейд тем не менее отшатывается назад в момент, когда необходимо было вынести последний вердикт. Отказ Доры от сопровождения он расценивает как ее нежелание выходить замуж, а свою роль в прекращении анализа сводит к тому, что не смог, по собственному выражению, «овладеть переносом» и вскрыть дополнительные обстоятельства, связанные с господином К. и проливающие свет на желание Доры.
Однако в свете вышеизложенного становится очевидно, что мужчиной в лесу является непосредственно аналитик, и господин К. тут совершенно ни при чем. К такой догадке подталкивает не только контраст, который этот персонаж составляет в сновидении, но и положение его истинного прототипа. В реальности речь идет о мужчине, с которым Дора столкнулась после того, как ударила господина К. и, решив вернуться домой одна, спросила у прохожего, сколько это займет времени. Вскоре после этого господин К. появляется вновь с извинениями, так что неизвестный мужчина оказывается встроен в самую сердцевину сцены, не имея при этом к ней никакого отношения. Тот же мужчина был единственным лицом в сновидении, кто иначе ответил на вопрос Доры, который можно было бы сформулировать как: «Сколько еще все это продлится?» В ответ она слышит: «Дольше, чем ты можешь вынести», что соответствует реальности, в которой Дора, пораженная перспективой обходить озеро дольше двух часов, немедленно нанимает лодку.