Металл дьявола

Сеспедес Аугусто

Скрипнули тормоза.

— Идиот! Заснул посреди улицы.

Мак-Ноган не сразу узнал Уачипондо. Тот сидел, привалившись спиной к столбу; голова упала на грудь — поза расстрелянного. Пряди волос закрыли лицо, скованное тяжелым, страшным сном, ноги вытянуты, штаны расстегнуты. Рядом валялась бутылка.

Компания выбралась из машины и побрела по поселку пешком. Пьянка шла в каждом доме. В некоторых дворах индейцы и индианки распивали чичу, сидя прямо на земле, или плясали: мелькали в воздухе зеленые, желтые, красные юбки.

Вырвавшись из рудника, еще не успев прийти в себя от гнетущей тьмы подземелья, рудокопы заполняли

теперь улицы и дома поселка, пещеры, дороги и тропинки на горе, и лица их, словно по волшебству, превращались в пьяные маски. Огромные горы, как суровые боги, взирали на древний обряд винопития, который совершали в их честь людишки-насекомые, въевшиеся в складки их темной одежды.

Во всех трех секциях рудника допотопная техника уживалась с новой. Здесь применялась и поперечная и вертикальная выемка, забои начинались от основных, этажных штреков по простиранию месторождения; множились скаты, выработанные пространства, колодцы; работали вентиляционные печи. В забое рудника «Контакт» при отвале сыпучей и рыхлой породы образовалось углубление, похожее на часовенку, где была обнаружена жила, тянувшаяся перпендикулярно горизонту. Здесь рабочие устанавливали венцовую крепь на бабках. Поскольку углубление было большого размера, Мак-Ноган приказал заделать выработанное пространство камнем, доставленным с дневной поверхности.

Теперь в этом забое не было подрядчиков. Разработка велась по узеньким, кривым этажным штрекам, расширявшимся только в местах простирания жилы. Груды породы, переходы, похожие на перекрученные внутренности, душный запах окаменевших смол, бесчисленные ячейки и лунки — так выглядела эта подземная пасека.

В некоторых галереях над головой опасно нависала порода, кровля грозила обрушиться, но некогда было производить крепление шахт, ибо спрос на металл требовал незамедлительной выдачи продукции. На клетях не было ни дверей, ни предохранительных проволочных решеток. Компания не принимала никаких мер по устройству нормального освещения не только для производства работ, но и в качестве мер безопасности, особенно на перекрестках штреков с усиленной откаткой.

Работа шла и днем и ночью. Поиски металлических плодов на этом древе с причудливыми ответвлениями штреков и квершлагов, проросшими внутри горы, сотрясали рудник, и само древо содрогалось от ураганного напора людей и техники. Бурение, доставка руды на поверхность, спуск людей в шахту, движение рудооткаточных вагочников, проведение порохострельных работ, прокладка электрических кабелей, монтаж водоотливных устройств, установка воздухопроводных труб, производство врубов, вломов, забивки, закладки, расчистки, сооружение крепи — все это были приемы в той жестокой борьбе, которую люди вели с подземельем, но и оно, в свою очередь, прибегало к ужасающим ответным мерам: оно мстило людям тем, что калечило им ноги, слепило глаза, выводило из строя почки, коварно разрушало легкие, отравляя их металлической и силикатной пылью.

Хуан де Дьос Уачипондо работал в одной из бригад по ведомству Мак-Ногана.

— Да, сеньор инженер, трудная наша работа…

Как только он наставлял перфоратор на скалу, она начинала дрожать, упрямиться и взбрыкивала, точно испуганное животное, стараясь сбросить путы; дрожь охватывала руки и грудь бурильщика, и сердце его бешено колотилось. Ни один бурильщик не мог выдержать этой борьбы более двух часов.

Поначалу, ценой огромного напряжения, жилистые

руки Уачипондо, словно сделанные из витой проволоки, выдерживали битву в течение трех часов. Держа перфоратор за обе ручки и сильно навалившись на него грудью, он буквально вгрызался в скалу; дрожь машины передавалась телу рабочего; мириады мелких раскаленных частичек обдавали его, и сам он казался ничтожной букашкой, жалкой молью, прилипшей к огнедышащей стене, из которой вырывались клубы пыли.

Запалив шнуры, рабочие разбегались. Людская масса рассеивалась по галереям. Следуя один за другим, гремели взрывы. Хриплый, дикий рев сотрясал своды рудника и несся по штрекам, яростно ища выхода.

Уачипондо лежал, распластавшись на полу, и, жуя свою коку, смотрел на страшную пасть, которая разверзалась и не могла сомкнуться.

Рабочие возвращались к месту отвала. Выброшенная взрывом порода загромождала галерею; начиналась работа по расчистке. Порода грузилась в вагончики и доставлялась к клети. Клеть поднимала ее на поверхность, и оттуда по канатной дороге руда шла на обогатительную фабрику.

Вместе с рудой на дневную поверхность поднимались рабочие, а на смену им приходили новые партии рудокопов. Там, внизу, они снова разбивались на бригады и, предводительствуемые своими «капитанами», растекались по ненадежным коридорам-артериям мрачной подземной тюрьмы. Работа не прекращалась ни днем, ни ночью. Что касается Уачипондо, то он-мог исправно трудиться не более четырех дней, а вторую половину недели предавался загулу. Возвращаясь в забой, он особенно остро чувствовал, как трудно здесь дышать: силикатная пыль резала горло. Поэтому, начиная орудовать буром, он закрывал рот шарфом, но это не избавляло его от надсадного кашля.

Мак-Ноган с раздражением сказал Маруче:

— Вот видишь, только что я был на разведке вольфрамовых залежей в Ками, а на следующей неделе меня усылают в Амайяпампу.

Вечная история. Маруча в упор посмотрела на него своими светло-серыми глазами и, кокетливо поправляя ему галстук — словно затягивала петлю на шее, — пролепетала:

— О, Вилли, ну что это за жизнь… Теперь — эти ужасные рудники.

— Один из этих ужасных рудников предлагают компании «Омонте тин» за десять миллионов фунтов. Эксперты из США считают, что рудник стоит этих денег. Но хозяин хочет, чтобы инженер из Уануни и я снова все точно подсчитали.

— Но к началу экскурсии на плотину ты вернешься?

— Это невозможно… Такая досада. Придется тебе ехать без меня, с друзьями.

— Ах, дорогой, мне очень жаль…

Мак-Ноган отправился в Амайяпампу, чтобы на месте выяснить подлинную стоимость горных сокровищ. В воскресенье супруги Симпсон, Пепе Вилья, Маруча и двое иностранцев из Оруро совершили увеселительную прогулку к зеленой дамбе, построенной в узком ущелье в двенадцати километрах от поселка, откуда рудники получали электрический ток.

Через неделю вернулся Мак-Ноган.

— Чтобы этот рудник стоил десять миллионов фунтов, следует закопать именно такую сумму в одной из его галерей, — заявил он.

В течение трех недель Мак-Ноган наслаждался домашним уютом: сидел у камина, читал журналы и английские книжки, спал в теплой жениной постели. Потом ему поручили руководить работами по установке грузоподъемника мощностью в две тонны с высотой подъема в шестьсот метров. На его долю выпало руководство ночной сменой.

— Ах, дорогой, я так одинока.