Металлическое вторжение

Клингенберг Марина

– Да уж, - Шелест поднял глаза вверх, предполагая, что творится у него на голове после сна.
– Навести тут порядок будет не лишним, только...

Он хотел сказать, что справится своими силами, но не успел. Ариадна встала с пола и вытащила из-за пояса внушительного вида гребень. В тот же момент в комнату шумно ворвалась Юфория.

– Доброе утро, - Шелест аж шарахнулся в сторону от неожиданности.
– То есть вечер...

– Свободна!
– заявила Юфория, обращаясь к Ариадне.

– Но, Ваше Высочество,

я...
– уважительно, но холодно начала было служанка, однако Юфория, выхватив у нее гребень, бросила:

– Не тревожься, я сама.

Ариадна сдержалась, с видимым усилием улыбнулась, поклонилась и покинула комнату, аккуратно прикрыв за собой двери.

– Ты чего делал?
– вопросила Юфория, глядя на встрепанные и спутанные волосы Шелеста.

– Спал, - честно признался тот.
– Что, так все плохо?

– Ужасно, - проворчала Юфория и, прыгнув на кровать, устроилась за его спиной.

– Однако сегодня ты снисходительна, - констатировал Шелест, чувствуя, как гребень осторожно пробегает по его волосам.
– Между прочим, я и сам могу.

– Тебе это неприятно?

– Нет, но...

– Тогда молчи, - отрезала Юфория.

Ют улыбнулась. Шелест хотел спросить, что вызвало ее усмешку, но первой заговорила Юфория.

– Я слышала ваш разговор, - начала она.
– Тебя правда так утомляют мои похождения в город?

– Какая разница? Я же хожу.

– А все-таки?

– Принцесса, - Шелест чуть повернулся, чтобы посмотреть на нее.
– Если ты слышала наш разговор, то не должна переспрашивать - я уже говорил, что никаких неудобств мне это не причиняет.

– Мало ли, что ты ей наговорил, - проворчала Юфория.

В тишине пробегали минуты. Юфория молча расчесывала волосы Шелеста. Через какое-то время Шелест не выдержал и выдал:

– Объединенные, в славе умрем!..
– и тут же получил по голове гребнем.

– Не пугай меня так!

– А что?
– улыбнулся Шелест.
– Хорошее начало, по-моему.

– Только не в данной ситуации, - сказала Юфория.

Она отложила гребень в сторону и села рядом.

– Если подумать, то нападения на Вавилон действительно могут закончиться смертью, нашей - в первую очередь.

– Именно, - мрачно подтвердила Ют.

– Какие вы все пессимистичные, - зевнул Шелест.
– Конечно, все возможно, но если так рассуждать, то нас может убить случайный камень. Споткнулся, упал, голову разбил - и все.

Ют, выразительно кашлянув, проговорила:

– По себе людей не судят.

– Ты о чем?
– заинтересовалась Юфория.

Шелест попытался поймать фею, но та ловко увернулась и объяснила с безопасного расстояния:

– Он как-то шел, споткнулся, упал и разбил голову.

Юфория так и покатилась со смеху.

– Способный ты человек!

– Стараюсь, Ваше Высочество, - проворчал Шелест.
– И ничего смешного,

я потом целых три дня встать не мог.

– Зато теперь я понимаю, почему ты так боишься, когда он падает, - Юфория посмотрела на Ют.

Ют и впрямь после каждого падения Шелеста (а спотыкался он по-прежнему регулярно) поднимала нешуточную панику. Пара едких фраз следовала только тогда, когда несчастный подавал признаки жизни в течение трех секунд после крушения. В противном случае Ют начинала истошно голосить, умоляя Шелеста подняться.

– Я, кстати, хотела предупредить, что Тейт с нами пойдет, - сказала Юфория.

– Тейт?
– удивился Шелест.
– Надо же! Он сам об этом сказал?

– Прислал вестника, - Юфория воздела глаза к потолку.

– Может, это как-то связано с Иерусалимом, - предположила Ют.
– Ведь с тех пор, как мы вернулись, нам никто ничего толком об этом не говорил.

– Действительно, - кивнул Шелест.
– Может, они что-нибудь выяснили... Хотя, вчера ночью мы же видели его - он ничего такого не сказал.

– Ничего они не выяснили, - пробормотала Юфория.

Шелест и Ют тут же уставились на нее.

– Чего смотрите? Просто я видела Йона, спросила. Он сказал, что ничего толком не узнали еще. Поэтому еще куда-нибудь нас отправят нескоро.

– А ты пристально следишь за этим делом, - заметил Шелест.
– Ты ведь боишься?
– спросил он.
– Того, что происходит?

Юфория молчала.

– Скажите, он не будет смеяться, - поручилась за друга Ют.

– Не в этом дело, - нехотя проговорила Юфория.
– Просто я и сама не знаю. Может, и боюсь... Но гораздо больше, кажется, сомневаюсь.

– В чем?
– не понял Шелест.

– Ну, одно дело защищать Вавилон от рати вооруженных воинов, так мне это представлялось, и совсем другое - делать какие-то непонятные вылазки с риском для жизни, не зная, кто и зачем нападает. Это не выглядит таким уж правильным. Мы же вообще ничего не знаем о происходящем. Темнота повсюду, понимаете? Может, это еще не начало смутного времени, о котором говорится в Песне. Так стоит сражаться или нет? Вот так брать и рисковать своей жизнью, хотя, может, еще и не время.

– Понимаю тебя, - сказал Шелест.
– Я привык четко видеть перед собой путь, а тут, как ни крути, он смутен, и никто свыше направление не укажет.

– Свыше?
– повторила Юфория.
– А это идея! Если бы Лучафэр послал нам какой-нибудь знак...

– Лучафэр?

– Ну да.

Шелест промолчал. Он еще толком не определился в своих чувствах по отношению к богу Вавилона и не свыкся с тем, что его существование принимают как неоспоримый факт. Это совсем не походило на религию его мира - там о боге не принято было говорить так, словно он находится в соседней комнате, и если хочешь поговорить, можно взять и зайти к нему.