Металлическое вторжение
Шрифт:
– Придурок!
– досталось Шелесту и от Ют тоже - она что было сил дернула его за волосы.
– Да что я такого сказал-то?
– изумился Шелест.
– Догони ее и объясни, что ты придурок, иначе без волос останешься!
– Ют тут же начала претворять угрозу в жизнь.
– Ай! Хватит! Иду, иду!
Ют крайне редко проявляла подобную агрессию, и потому Шелест поспешил повиноваться. Тейт посмотрел им вслед и, неодобрительно покачав головой, отправился восвояси.
– Ют, ну чего такого-то?
–
– Припомни все с самого начала, - проворчала фея.
Шелест послушно принялся вспоминать. Но, так как мысли у него во время инцидента были заняты музыкой, стоило это немалых усилий.
– Черт, - наконец, дошло до него.
– Кажется, я ее обидел.
– Быстро сообразил, - фыркнула Ют и слетела с его плеча. Присутствовать при разборке ей совсем не хотелось.
Шелест нагнал Юфорию уже во дворце. Сначала девушка намеревалась пойти к себе, но, увидев погоню, круто свернула в сторону.
– Да стой же ты!
– Шелест схватил ее за руку.
Они остановились в коридоре, видимо, выходящем на веранду - здесь веяло ночной прохладой.
Юфория вырвала руку.
– Чего понесся?
– недружелюбно осведомилась она.
– Других дел нет?
– Перестань, - сказал Шелест. Он прекрасно видел, что Юфория расстроена.
– Я вообще к Тейту не прислушивался - ну, ляпнул что-то не то...
– По факту. Какое мне дело?
– Тебе, может, и никакого, а мне, например, не хочется, чтобы у тебя создалось ложное представление о моих мыслях, - объяснил Шелест.
Юфория хотела что-то сказать, но вдруг непроницаемая маска холодности слетела с ее лица, оставив место удивленному, даже испуганному взгляду.
– Что такое?
– насторожился Шелест.
– Слышишь?
Шелест прислушался. Он тут же уловил медленную, красивую музыку... А потом кто-то запел.
Что насчет историй, что случились так давно?
Что насчет путей, по которым мы шли вместе?
– Это не Тейт, - сразу определил Шелест.
– Но у вас же другим запрещено петь... Или это тот, четвертый?
– он вспомнил, что так и не узнал, кем является четвертый и последний обладатель силы Лучафэра.
– Тихо!
– шикнула Юфория.
Осторожно ступая, она пошла вперед по коридору, стараясь не издавать ни малейшего шороха. Шелест двинулся за ней. Слова и музыка слышались все четче.
Что насчет друзей, что не оставили пути?
Казалось, это будет длиться вечно.
Буквально через десять-двадцать шагов они вышли на веранду и остановились. У самого ограждения, спиной к ним, кто-то стоял.
Пусть в бою мы умрем, все равно не уйдем.
Если мы упадем, это не станет концом,
– напевал неизвестный.
– Какая красивая песня, - проговорил Шелест совсем тихо, чтобы не помешать исполнителю.
Он закрыл глаза
Если в песне душа, то и смерть не страшна,
Все мы встретимся вновь...
Юфория тоже с наслаждением слушала незнакомую песню, однако ее не оставляла тревога. Она знала всех обладателей силы Лучафэра, и ни у кого из них не было такого голоса.
– ...И продолжим наш путь, - на этих словах музыка стала очень сильной, пронизывающей, но не утратила прежнего мотива, и вместе с этим переходом человек резко повернулся к притаившимся слушателям.
Шелест и Юфория от неожиданности отступили на шаг назад.
Это был Йон.
– Йон... четвертый?
– с трудом вымолвил Шелест. Он мог подумать на кого угодно, только не на верховного жреца Вавилона.
– Да. Но это не его голос!
– шепотом отозвалась Юфория.
– Не понимаю...
Теперь Йон стоял лицом к ним, глаза его были закрыты, на губах, как всегда, застыла улыбка. После недолгого проигрыша он продолжил:
Что насчет того, что не произошло?
Что насчет того, о чем мечтали?
Множество вещей еще должно произойти,
Нельзя, чтоб вы об этом забывали.
С мечом в руке мы все встанем вновь.
И нам предстанет прежняя дорога.
В беспросветной тьме, как в забытом сне,
Мы все увидим путь, что светел, как день.
Пусть в бою мы умрем, все равно не уйдем...
– ...Если мы упадем, это не будет концом, - не удержавшись, подпел по памяти Шелест.
– Если в песне душа, то и смерть не страшна, все мы встретимся вновь...
– И продолжим наш путь!
– музыка снова набрала силу, и Йон, раскинув руки в стороны, распахнул глаза.
У Юфории вырвалось тихое изумленное восклицание. Шелест мог ее понять. Йон продолжал улыбаться, но это, определенно, была не его улыбка... Не его взгляд... И не его глаза.
Светло-голубые глаза Йона сейчас были глубокого синего цвета, во взгляде причудливо сочетались воодушевление и ласка, а голос словно проникал в душу. Ни Шелест, ни Юфория больше не смели произнести ни слова.
Пусть в бою мы умрем, все равно не уйдем.
Если мы упадем, это не будет концом.
Если в песне душа, то и смерть не страшна,
Все мы встретимся вновь
И продолжим наш путь...
Музыка плавно затихла. Йон закрыл глаза, качнулся и, наверное, упал бы, но Шелест подскочил к нему и помог ему удержаться.
– Йон?
– спросила Юфория дрогнувшим голосом.
– М?
– сонно ответил тот.
Держась одной рукой за голову, другой за плечо Шелеста, он приоткрыл глаза. Они снова стали привычного голубого цвета.