Метаморф. Равновесный мир
Шрифт:
Алёна оглянулась на меня из-под полуприкрытых ресниц, продолжая терзать дверную ручку с такой очаровательной неуклюжестью, что напрашивалось одно из двух.
Либо она не читала Высоцкого, как там его:
«Он расстегнул пуговки – одну, другую, а там уже она неожиданно вдруг сказала:
– Пусти! Я сама.
И сама действительно разделась»
И, следовательно, не знала, что так можно было. Либо она напрашивалась. В любом случае, такими темпами она бы не выбралась из квартиры,
Наконец, я скользнул вперед, преодолевая сопротивление выставленных перед грудью ладошек, и опустил ладони ей на бедра. Кажется, она даже растерялась, когда я поднял её на руки. Испуганно охнув, она со всей силы обхватила меня ногами и вцепилась руками в плечи. Я вдруг понял, что её, довольно высокую, статную, ещё никто на руках не держал. Секундное размышление, и я плавно переместился в свою комнату, падая с девушкой на кровать. Я оказался сверху, и прижал горячее тело к простыне.
– Ну, и где он!? – спросил я, жадно обшаривая её по всему телу. Вместо ответа, Алёна со всей силы размахнулась, и зашвырнула телефон куда-то, в угол. Её руки тут же оплели мне шею, и притянули к себе. О более верном сигнале, я и мечтать не смел. Порывистыми и бестолковыми движениями, мы принялись раздевать друг друга, все больше мешаясь, чем помогая.
Самым сложным было снять штаны. Выпустить девушку из рук было решительно невозможно, так что приходилось как-то извиваться. Она избавилась уже от всего на свете, а я ещё путался в джинсах на ногах.
В какой-то момент, я ощутил крепкую хватку девичьих ладоней, и почти в тот же миг, резко вошел внутрь.
Ритмично двигаясь, я чувствовал, будто обрел крылья. Жажда остановить этот миг была невыразимой, и оглушала сознание. Это не было похоже ни на что из того, что было в жизни ранее. Голова кружилась, я чувствовал пробирающий до дрожи холод, от основания позвоночника до затылка.
Это было… нечто связанное с моей природой, как метаморфа. Человек не может себя ощущать так, словно он расщепляется на части, как амеба. Одновременно, с невероятным наслаждением, и болью, грозившими отключить сознание.
Нора что-то пищала на задворках мыслей, а я мысленно рычал, чтобы она проваливала прочь.
Я чувствовал себя высшим существом, повелителем всего, что только имело значение. Происходящее во внешнем мире доносилось до меня, как сквозь густой слой ваты.
Доносящиеся до меня стоны сменились вскриками, затем короткими полувздохами. За краткий миг я вознесся на вершину, увидев внутри сознания вспышку ослепительного света, а спустя секунду меня выбросило наружу, выжатого, как губка. Ослабленного, дрожащего, просветленного. Сознание моё ясно пылало, будто внутрь головы заглянул солнечный луч. Я бы по-настоящему, невыразимо счастлив.
И совершенно, полностью уничтожен. Словно затратил маны столько же, сколько нужно чтобы отрастить панцирь толщиной с палец.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы восстановить дыхание и успокоить дико мчащееся сердце. Перевалившись через бок, я приобнял неподвижно замершую на кровати девушку, и поцеловал её в лицо.
– Я тебя люблю, - совершенно искренне улыбнувшись, произнес я.
– Ох, - ошеломленно простонала девушка, слабо пошевелившись, - Я только что подумала,
– Да я чуть сам не умер, - с трудом шевеля губами, ответил я.
– Спасибо, - помедлив, произнесла Алёна, с трудом переворачиваясь на живот, - Хорошо, что я успела остыть, прежде чем к тебе идти. Пришла бы злая, ничего бы не было. Да и к детям пришлось бы срочно бежать, пока дом не спалили, а так, сейчас они спят.
– Не жалеешь? – уточнил я для проформы.
– Витя, - повернулась ко мне лицом девушка, и серьезно взглянула на меня темно-голубыми глазами, - Не привязывайся ко мне сильно, пожалуйста. Свою единственную, что ли, нашел? Неповторимую? Это точно не я, не береди себе душу.
– У меня есть идеал женщины, - заметил я, - Ты думаешь, я её не узнаю, когда она у меня в постели?
Алёна громко фыркнула.
– У тебя ещё найдется другая, ничуть меня не хуже, я уверена, - сказала она, - Чтобы сразу расставить все точки на и, скажу вот что: семья у нас с тобой вряд ли выйдет, Витя. У меня есть диагноз… не буду вдаваться в детали. Но чтобы забеременеть, мне нужно будет очень долго и очень дорого лечиться. Так что, наверное, это не мой случай... даже если я решусь заводить ещё третьего. Третьего ребенка от третьего мужчины, черт подери. Стыдно подумать, я по поводу одной такой же, намекала за глаза, что она потаскуха, а сама туда же. Говорю же, не привязывайся?
– Всё будет хорошо, - медленно произнес я, крепко обняв девушку, - Не переживай.
– Ладно, - решительно выдохнула Алёна, - Связалась я тут с тобой… завтра ходить, наверное, не смогу. А ты думай. Будешь только чужих детей воспитывать, а я буду от ревности полыхать, размышляя: «а не завел ли ты себе, наконец, нормальную бабу, или ещё нет?». Огрею скалкой сгоряча, а ты ответишь ещё. И всё, костей не соберу. За детьми кто присмотрит потом?
– Ты, оказывается, тоже большая шутница. Я же всё равно, от тебя не отстану, - уверенно заметил я, сжав в ладони упругое полушарие ягодицы.
– Ну, не можешь угомониться! – осуждающе пробурчала Алёна, наклонившись за юбкой. Открывшийся вид заставил меня слегка поперхнуться, и я потянулся рукой вперед, заставив девушку испуганно подскочить.
– Сегодня никакого продолжения! – взвизгнула Алёна, ускорив сборы. Возможно, она даже оставила какие-то из предметов туалета на полу квартиры, когда спешила прочь. Я проводил её на выход, так и не одевшись. Напоследок клюнув меня в губы и крепко обняв, девушка вышла наружу, и я закрыл за ней дверь. На лице у меня была немного глупая, но довольная улыбка.
В любом случае, мне не следовало забывать: завтрашний день не будет легкой прогулкой. Мне стоило успеть отдохнуть и выспаться, после того, как я как-то смогу уложить в голове события, что произошли за день. Самый длинный, самый насыщенный на события день в моей жизни.
Я успел за сегодня выйти в неизвестность, презрев опасности нового мира; я убивал, и чуть сам не оказался убит; я ощутил вкус победы, радость обретения трофеев; шок новых открытий. Я воссоединился с семьей, пусть и по телефону. Я встретил женщину, которая очаровала меня наповал, и в тот же день, сделал её моей.