Метаморф
Шрифт:
Вновь и вновь двуручный топор пел свою смертоносную песню, неся смерть и запустение в рядах врагов. Его широкие взмахи захватывали разом нескольких противников, отправляя прямиком на тот свет.
От непрерывного потока энергии мускулы Макса увеличились настолько сильно, что нагрудник тихо трещал. Удерживающие его лямки грозили лопнуть, позволив человеческому телу продолжать страшные мутации.
Макс все еще удерживал свое собственное сознание на поверхности того бурлящего котла из голода, жажды сражения и опасности,
Иной раз, забывшись, он бил топором даже не острой кромкой. Тяжелая полоса металла превращала несчастных гоблинов в фаршированные костями котлеты, которые цепляли тех, кто стоял за ними, отправляя в болезненный полет до земли или в черную пустоту обрыва.
Иногда Макс приходил в себя, начиная сражаться так, как учили, но безумие сражения вновь и вновь подтачивало его человеческое «я», поднимая наверх все то звериное начало, которое спрятано в каждом из разумных.
Он не заметил, как отпустив второй лапой ручку топора, тут же ей кого-то разорвал. Да, это теперь была именно лапа, ведь ничего человеческого в ней не осталось.
Если в первом бою гоблинам было что терять, и поэтому они дрались с оглядкой на последствия, то теперь они окончательно потеряли любые ограничения. Магия шаманов гнала их вперед, осатаневших и лютых. Беспощадных к другим и даже самим себе.
И Макс или, точнее, то, во что превратился союз человека и одного из самых жутких порождений глубоких уровней Подземелья, готовы были выплеснуть на них всю свою жажду крови и смертоубийства.
Битва же продолжала набирать обороты. Виверны, расправившись с беззащитными гоблинскими самками и детьми, добрались до воинов. Те же организовали горяченький прием.
Коротышки бесстрашно прыгали на спины, лезли по лапам и буквально затыкали пасти виверн собственными телами.
Пара тварей в буквально смысле задохнулись, когда гоблины так плотно забились в их дыхательные пути, что им не хватило кислорода.
Здесь речь уже не шла ни о каком спасении или компромиссах. Словно муравьи, атакующие вторженцев муравейника, гоблины беззаветно умирали, лишь пытаясь забрать с собой на тот свет побольше врагов.
Когда же во всю эту вакханалию врезались авантюристы во главе с Готрикусом, стало совсем весело.
Безумная дискотека смертоубийства, где сложно определить, кто друг, а кто враг. Единственным мерилом во всей этой неразберихе был цвет: зеленый означал, что впереди враг.
Так, того же Гора по ошибке чуть пару раз не зарубили.
Кровавый Гребень ревел от восторга, взрывными ударами превращая окружающих его врагов в кровавую пыль.
Те же хобгоблины редко могли ему хоть что-то противопоставить. Лишь их вожди могли устоять пару десятков секунд под столь сокрушительными ударами.
Доспех из внутренней энергии отлично хранил этого чудовищного представителя
Платиновый ранг — это тот уровень, когда любой разумный начинает представлять угрозу для небольших, но все же армий. Обычному человек предстоит очень напрячься, чтобы пробить кожу авантюристов такой силы обычным оружием.
Но кроме гоблинов были и виверны. Смертоносные твари, которые, словно того было мало, охотились стаями. Для третьего уровня они не были чем-то слишком опасным, но для перехода с первый на второй они были настоящим бедствием.
Лишь их ярость и жажда мести позволили им подняться настолько высоко. Туда, где энергия Подземелья почти не могла питать их большие тела.
Виверны были достаточно умны, чтобы запомнить того, кто убил больше всего их товарищей. Пока что они были заняты гоблинами, но зеленые коротышки медленно, но верно убывали. Впрочем, заставляя огромных тварей платить кровавую цену.
Вокруг каждой из дохлых виверн образовывались целые курганы из разорванных и раздавленных зеленошкурых.
Однако все чаще зеленые бедствия бросались на яростно отбивающегося Готрикуса.
В бойне подобного размаха не могло обойтись и без жертв со стороны авантюристов.
Вот, копье одного из гоблинов пронзает ничем не защищенную ногу одного из парней Хирда. Удар столь силен, что мужчина падает на колено, а острие вылезает с другой стороны.
Зеленокожий дергает оружие, и из раны бьет сильная струя крови — задета бедренная артерия. Воин инстинктивно пытается ее зажать, но несколько ударов гоблинов вокруг ставят жирную точку в его жизненном пути.
Чуть в стороне Амалрика буквально заваливают телами. Он отбивается, но зеленая волна уже покрыла его с головой. Теперь даже не разобрать, где гоблины, а где полуэльф.
Были смерти и среди команды гнома.
Марта, словно валькирия, сошедшая с полотен викингов, сеет смерть своей алебардой. Ее взмахи точны и неминуемы, хоть на лице застыло выражение слепой ярости. Длинные волосы из-за лопнувшей резинки свободно развеваются позади, словно диковинная фата. Движения женщины столь стремительны, что ее прическа даже не успевает коснуться плеч, постоянно находясь в движении.
Постепенно число участников битвы сокращается, оставляя лишь самых сильных, опытных и живучих.
Хобгоблины-командиры, ветераны и вожди. Шаманы и их ученики. Виверны и сильнейшие авантюристы, чья выносливость во много раз превосходит человеческий предел.
Конечно, между ними все еще оставалась прослойка в виде обычных гоблинов, но она постепенно сокращалась, вынуждая их встречаться друг с другом.
Макс ударом лапы отбил меч хобгоблина и тут же раскроил ему голову топором. Гоблиноид был одет в шлем, который тем не менее ему не особо помог, частично войдя в череп вслед за лезвием топора.