Метаморф
Шрифт:
Громадный зеленокожий испустил оглушительный вой и бросился вперед, расшвыривая оставшихся гоблинов, которые имели глупость встать у него на пути. Но он в глубине души понимал, что ему не успеть, ведь виверна никуда не делась.
Лишь полученные ею раны не позволили огромному монстру сразу осознать, что ее противник беззащитен. Лишь это позволило Максу хоть немного оправиться от столь внезапного и подлого удара.
Истошно вопящий в глубине сознания Морф отчаянно перекрывал кровеносные сосуды и старался насытить мышцы кислородом какими-нибудь
Чудом было уже и то, что копье не задело позвоночник, пройдя под углом в сантиметре от позвоночного столба.
Симбионту было страшно, и он изо всех сил пытался сделать хоть что-то, чтобы отсрочить неизбежное.
Макс же стоял спокойно. Бурлившая в нем ярость куда-то делась, и он умиротворенно смотрел, как широкими прыжками на него несется сама смерть.
Виверна покачивалась, запиналась, но у нее еще были силы, чтобы совершить свой последний смертоносный удар.
Время остановилось. Чудовище оказалось вплотную к расслабленно стоявшему человеку. Вместо того чтобы ударить лапой, монстр вознамерился сожрать упрямую букашку, для чего вытянул вперед шею.
Тем неожиданней было то, что голова человека внезапно исчезла, а виверна содрогнулась от головы до хвоста, когда мутировавшая рука напрочь снесла ей горло, оставив огромную рваную рану, из которой с бульканьем на пригнувшегося человека хлынула багряная жидкость.
«Пей!» — оглушительный вой Морфа ворвался в затухающее сознание Макса, и он последовал его совету, открыв рот.
Цельная костяная маска треснула, расходясь в стороны, словно мандибулы исполинского насекомого.
Если бы кто-то сумел оказаться рядом и заглянул под маску, его бы скрутило от благоговейного ужаса. Человеческого лица уже не было, вместо этого там красовалась все удлинявшаяся пасть, полная острых клыков.
В этом деформированном нечто почти не было видно глаз и тем более носа, ведь прямо сейчас они не были нужны, поэтому ресурсы на них почти не тратились.
Ведь целью нового кусательного аппарата было поглощение как можно большего количества плоти.
А затем метаморф, распахнув челюсти, как можно шире, чтобы успеть хлебнуть побольше крови, вцепился в столь сладостное мясо тяжело рухнувшей на бок виверны.
Вся сущность нового существа хотела сейчас лишь одного — выжить. И ради этого измененные челюсти рвали все, до чего достанут, тут же глотая, даже не пережевывая.
Внутри же плоть мгновенно растаскивалась деятельным Морфом, который питал умирающее тело, попутно синтезируя столь необходимые вещества или хотя бы тот же кислород.
Следом же на Макса навалился оглушительный поток энергии погибшего существа, разом дав Морфу столь нужную энергию.
Если динозавра, в свое время, убивало несколько человек, то теперь это сделал лишь один Макс, поэтому награда была несравнимо более щедрая.
Метаморф встал, оторвав окровавленную пасть от развороченной шеи. Прыжок — и изменённое тело приземляется на бок
Ухватив что-то внутри, мужчина потянул руку назад. Разжав ладонь, он зачарованно уставился на сияющее белым светом энергетическое ядро.
Запоминающаяся картина — покрытый шипами, своей и чужой кровью гуманоид стоит на истерзанной твари, отдаленно напоминающей дракона. В его же правой руке горит небольшая звездочка.
Именно это ядро, повинуясь проснувшимся инстинктам, отправляется прямиком в жуткую пасть, чтобы исчезнуть среди острейших клыков, провалившись куда-то вниз по пищеводу.
Копье, зашатавшись, начало медленно выходить. Пара секунд, и оно с глухим стуком падает на бок виверны, после чего скатывается куда-то вниз.
Смертельная же рана прямо на глазах начинает зарастать. Крови почти нет, Морф заблокировал порванные вены и капилляры.
Невероятное обилие энергии от убийства виверны позволило провести столь немыслимое восстановление.
В обычной ситуации Морф рисковал бы просто не справиться.
Вот, кожа окончательно прикрывает огромную дыру. Проходит еще десяток секунд, и Макс начинает громко кашлять. Изо рта летят сгустки крови и осколки его собственных раскрошенных костей.
Симбионт наконец задался восстановлением трахеи и легких, и Макс, наконец, смог сделать первый вдох за последние несколько минут.
Вытянутая пасть втягивалась в череп, возвращая человеческое лицо, которое тем не менее было спешно прикрыто костяной маской. Остались лишь горящие пронзительным золотым светом глаза с вертикальными черными зрачками.
— Безумный! Ты все же жив! — на виверну вскочил встревоженный Гор, внимательно осмотрев застывшего Зимина. — Я уж думал, тебе конец!
Метаморф внимательно осмотрел новое действующее лицо, после чего с некоторым раздражением вспомнил, что его нельзя убить и поглотить.
Человеческая часть новорожденного порождения невероятно сильно противилась этому. Более того, она стремительно возвращала себе контроль.
Метаморф, будучи частично этим самым человеком, беспрекословно отдал контроль. Он не видел смысла бороться против самого же себя.
Макс Зимин покачнулся, безумным взглядом оглядев окружающее поле боя, после чего от души выматерился. И то, что его прямо сейчас слушает очнувшийся Морф, волновало мужчину в последнюю очередь.
— Уж поверь, Упрямый. Я сам думал, что мне конец! Кстати, ты не видел, кто бросил то поганое…
— Я зарубил эту зеленую погань на месте! — рыкнул Гор, воинственно выпятив клыки. — Кинуть копье в спину — это поступок труса, но не воина. Если бы было время, я бы убил эту гниль даже без оружия, чтобы духи дали бы ему самое дальнее место возле костра предков! Где-нибудь возле выгребной ямы!
— Спасибо тебе, Упрямый, — Макс хлопнул его по плечу, стараясь тем не менее не поранить когтями. — Ты настоящий друг.