Метаморфозы. Культ чуда
Шрифт:
– Пообещай мне, что впредь будешь благоразумной. Больше никаких безрассудных или опасных затей, ладно? По крайней мере, пока меня нет рядом.
– А с тобой, значит, можно? – озорно улыбнулась Хэледис.
– Мне хватает одного авантюриста, которого вечно нужно контролировать. Но лучше уж со мной, чем без меня.
– Идеальный девиз. Вышью его на налобной повязке и буду носить.
Ярша рассмеялась и крепко обняла ее. Хэледис легонько поцеловала ее в щеку.
– Я ужасно счастлива, Ярша. У меня есть ты, Джелон, прекрасная работа, а через три недели я выхожу замуж. Может,
– Ты уже сделала. Я рада, что мы с тобой подруги. Все, иди, тебе пора.
Хэледис отнесла амулеты и вызвалась выбрать Ключ для нового мира. Однако отдать их обратно разведчикам ей не позволили: леди Ворона послала Тиа. Хэледис вздохнула, но спорить не стала. Льената насмешливо написала на дощечке: «К принцу на свидание рвешься?». Хэледис едва сдержалась, чтобы не ответить ей грубостью. Ссора не вспыхнула только благодаря Баале, которая тоже прочла написанное и принялась расхваливать постельные таланты принца, горячо советуя всем вокруг их опробовать. Особенно Льенате, которой явно этого не хватало. Та вспыхнула и настрочила ответ, который Баала, не стесняясь, прочла вслух и так же подробно принялась сравнивать принца с другими командирами, побывавшими в ее постели. Хэледис заткнула уши, Нину беззлобно посмеивалась, леди Ворона игнорировала этот бардак вплоть до прихода Тиа, после чего спор увял сам собой.
Привратницы сосредоточились на службе.
– Открыть Врата.
Хэледис погрузилась в Яму. Она чувствовала себя рыбой в аквариуме. С высоты платформы она наблюдала, как седьмой отряд появляется в зале и как уходит прочь. Джелон обернулся и махнул ей рукой на прощанье. Хэледис улыбнулась и помахала в ответ. В ту же секунду она почувствовала, как Яма ускользает из ее разума. Хэледис торопливо вцепилась в нее. Нет, так нельзя, она не должна была отвлекаться! Потом, все потом!
Когда она вновь взглянула вниз, Врата уже опустели.
Жизнь замерла. Привратницы сидели вокруг Глаза Матери и ждали, чутко прислушиваясь к Нитям. Хэледис любовалась его хрустальными гранями. Интересно, как там Джелон? Что за мир ему выпал? Найдет ли он что-нибудь полезное в нем? Найдет, конечно, он ведь талантливый и умный. Его идеи изменят Крепость Врат. Пусть раньше ни у кого это не получалось, Джелон станет первым. Его имя войдет в историю.
Сколько времени уже прошло? Скоро ли окончание разведки?
Боль обрушилась внезапно. Разлилась по всему телу, пронзила каждый уголок сознания. Это было невыносимо и непонятно: кого ранили, куда, как? Обычно боль гнездилась в конкретной части: сломал разведчик рук – и все Привратницы ощущали, запястье это или локоть, получил укус в живот – и вот Привратницы, сгибаясь, хватаются за свои.
Рассказывать об этом за пределами крепости, было строго-настрого запрещено. Чудо не должно иметь изъянов, а быть Привратницей и служить Всеблагой Матери – чудесная судьба.
Однако божественная связь имела серьезные недостатки. Недаром многие просто сбегали, не в силах больше терпеть чужую боль. Но некоторые справлялись с ней, тем более что стойкость щедро оплачивалась. Нину как-то сказала, что рожать куда больнее.
Но не в этот раз.
Она текла по всем Нитям, выжигала разум и заставляла тела изгибаться в судорогах.
А потом обрушилась каменной плитой и раздавила их.
Одна из Нитей порвалась.
По рядам Привратниц прокатился дружный стон.
– Держать узы! – рявкнула леди Ворона. – Разведчики сейчас пойдут назад!
– Больно! – всхлипнула Баала.
– Терпи!
Хэледис вцепилась зубами в свой рукав. Кричать при всех ей было стыдно, хотя леди Ворона всегда советовала не сдерживаться в такие моменты.
Нитей стало еще на одну меньше.
Она ничего не успела подумать, даже осознать. Нити принялись обрываться одна за другой, словно их разрезали ножницами. Боль стала миром, окружающим Привратниц, боль была внутри и снаружи, ничего не осталось кроме нее. Жизнь состояла из сотен оттенков боли.
Баала вопила, как резаная, Тиа рыдала, Льената бешено лупила дощечкой по платформе. Нину материлась, как пьяный матрос.
– Не отпускать Нити, – зарычала леди Ворона. По ее лицу текли крупные слезы, смешиваясь с потом. – Не смейте! Убью, если отпустите!
Хэледис обхватила себя руками за плечи, раскачивалась и скулила, взывая к богам. Пусть прекратится, пожалуйста, она что угодно сделает, лишь бы это прекратилось! Всеблагая Мать, защити от боли, Чтец Мудрости смилуйся над ней, Тихая Госпожа избавь от страданий! О, милосердная богиня смерти, сделай же что-нибудь! Забери в свои Чертоги, убей, пусть только все закончится, это невыносимо, невозможно больше терпеть!
Последняя Нить порвалась, и боль ушла.
Привратницы издали еще один дружный стон, на этот раз от облегчения, и повалились кто куда. Хэледис лежала на животе, свешивая руки с платформы, и бездумно разглядывала сброшенные вниз подушки и светильники.
Как же ей было хорошо. Боги услышали ее мольбы.
Леди Ворона единственная осталась сидеть. Она вытерла слезы и хрипло скомандовала:
– Закрываем Врата. Они все мертвы.
И тогда Хэледис закричала.
Глава 9. Боль
Спасательные отряды в фиолетовые миры не отправляли. Хэледис билась, как рыба об лед, но никто ее не слушал.
– Уймись. Это не первый подобный случай, даже не первый погибший принц, – устало объясняла леди Ворона, – в 774 году Аргар Аринайский тоже…
– Плевать мне на принца! – выла Хэледис. – Там Джелон и Ярша! Почему их не спасают?
– Потому что пробовали уже! Вместо тринадцати погибших получили двадцать шесть и столько же потерянных амулетов! Тебе плохо, я понимаю, но ничего не поделаешь. Иди домой, оплачь горе и возвращайся, как придешь в себя.
– Никогда!
Она просила о помощи старших командиров, потом простых разведчиков, солдат, но все отводили взгляды и отказывали. В лаборатории Табита плакала с ней в обнимку, а Миран напоил обеих успокоительным настоем. Как Хэледис попала домой, она не помнила. Кажется, кто-то ее проводил и вел под руки. Сама она плохо осознавала реальность.