Метель

Бондаренко Андрей Евгеньевич

«Ничего не понимаю! Бред, бред, бред! Ещё полтора часа назад здесь не было ничего похожего. Не было, разрази меня громом! Я бы обязательно заметил…. Как такое можно не заметить?», – Пётр ошарашено завертел головой во все стороны и заторможено спросил:

– А где же…. Где же деревенская церковь?

– Церковь? – непонимающе переспросил Николаич. – Нет в Шадрино никакой церкви. Ближайшая – только в Жабино.

– Как же так? Я же сам, э-э-э…. Сам читал в толстой книге, что есть…

– Была когда-то, не спорю. Причём, какая-то приметная и чем-то там знаменитая. Только очень давно. Её снесли,

если я не ошибаюсь, ещё в двадцатые-тридцатые годы прошлого века…. Мы сейчас будем проезжать мимо церковного фундамента. Если надо, то я могу и притормозить.

– Притормози, – согласно мотнул головой Пётр, отметив про себя, что и в Шадрино нигде не наблюдалось серьёзных зимних сугробов. Так, сущее баловство, мелочь…

Микроавтобус плавно затормозил около неприметного холмика, слегка припорошённого снегом.

– Пошли, полюбопытствуем? – предложил управляющий Нефёдова. – Раз уж, всё равно, остановились…

Какие-то тёмно-серые, грубо-отёсанные (бетонные?) глыбы, гладкие и ребристые гранитные булыжники, крупные, непривычно рыжеватые и тёмно-бордовые кирпичи.

– Николаич, может, это совсем не та церковь? – с надеждой в голосе спросил Петька. – Я читал про деревянную, то есть, про бревенчатую…

– Та, Магистр, та! – заверил собеседник. – Действительно, в самом начале девятнадцатого веке на этом месте стояла бревенчатая церквушка. Потом, как и полагается, сгорела. Кажется, во время Отечественной войны 1812-го года, когда наша Россия сражалась с войсками французского Наполеона Бонапарта…. На месте сгоревшей церкви отстроили – естественно, уже в мирное время – капитальную, серьёзную, кирпичную. Потом и её очередь – в соответствие с марксистко-ленинским материализмом – наступила…. Ага, вспомнил! Тут мне кто-то из местных мужиков намедни втулял с гордостью, что, мол, про бревенчатую церковь, которая здесь была когда-то, сам великий Пушкин писал, который Александр Сергеевич. В своей бессмертной и знаменитой повести – «Метель»…. Самой книжки-то я не читал, каюсь. Но кино смотрел. Там ещё мелодия такая – чудесная и запоминающаяся. Кажется, композитора Григория Свиридова…

Глава пятая

Честный обмен

Дальше они поехали уже по бесконечно-белому полю, вдоль наполовину занесённой цепочки Петькиных ночных следов. Бездонное голубое небо, лёгкий весёлый морозец, снежная рассыпчатая пыль, белым веером вылетающая из-под колёс автомобиля.

– Тормози, стой! – скомандовал Пётр. – Вон оно, то место, где обрываются следы Глеба и Ольги…

Микроавтобус остановился, управляющий Нефёдова и Петька выбрались наружу, медленно, внимательно глядя под ноги, подошли к прямоугольному приметному камню.

– Ерунда какая-то! – через три-четыре минуты расстроено подытожил Николаич. – Действительно, следы пропали. А ещё характерно пахнет палёным. И камень этот прямоугольный – такое впечатление – недавно был оплавлен в кузнечной печи…. Шарада хитрая и неразрешимая! Ребус без правильного решения. Лично у меня нет никаких разумных версий, хоть как-нибудь объясняющих данный неприятный казус. Впрочем…

– Что, родилась гениальная идея?

– Да, как сказать, Магистр. Как сказать…. Понимаешь, Глеб Сергеевич, он большой мастер на всякие заковыристые шутки

и весёлые розыгрыши. Весёлые – по его олигархическим и нестандартным понятиям…. Остаётся только предположить, что они с Ольгой, шагая задом наперёд по собственным следам, вернулись назад.

– Зачем? – нахмурился Пётр.

– Например, чтобы тебя, олуха доверчивого, пошло разыграть. Видишь, метров через сто семьдесят-восемьдесят тропинка проходит рядом с густыми кустами ракитника?

– Вижу. Вы думаете, что…

– Вот именно! Они вернулись назад и спрятались в кустах. Сидели себе и наблюдали, давясь от смеха, как ты, Магистр, сходишь с ума от беспокойства. У Ольги-то с чувством юмора – немного того…. В том смысле, что без общепринятых ограничений и всяческих тормозов. Та ещё девица, обладающая воистину безграничной и извращённой фантазией.

– Глеб и Ольга четыре с половиной часа просидели в заснеженном кустарнике? В метель и холод? Чтобы слегка подшутить надо мной? Не верится что-то, ей-ей…

– Не вижу ничего странного! С этой сладкой парочки станется, – понимающе ухмыльнувшись, заверил Николаич. – Дело-то молодое, безбашенное! Они, надо думать, не просто так лежали. А, рачительно подстелив на снег пышного елового лапника, занимались – со всем нерастраченным пылом – разными горячими современными глупостями…. Метель и холод? Ерунда! Наоборот, очень даже романтично и необычно. В том смысле, что будет потом о чём рассказать друзьям и подружкам – таким же чокнутым и ненормально-оригинальным, понятное дело…

Впрочем, после тщательного осмотра кустов ракитника эта смелая и логичная версия рассыпалась – в пух и прах: никаких следов пребывания Глеба и Ольги там обнаружено не было.

– Ладно, пойдём на макушку вашего холма! – расстроено вздохнув, предложил Николаич. – Может, они незаметно вернулись к машине и, пользуясь метелью, спрятались где-то рядом с ней?

– А потом, дождавшись, когда я уйду в Шадрино, спокойно завелись и уехали? – понимающе подхватил Петька. – Типа, джип вовсе и не ломался, а был на ходу? Так, что ли, получается? В этом и заключена соль весёлого олигархического розыгрыша?

– Запросто!

«Ничего и не запросто!», – мысленно возразил Пётр. – «А как же тогда быть с ночным «реконструированным» венчанием, состоявшимся в церкви, которая уже много лет как лежит в развалинах?».

На вершине холма их ожидал очередной малопонятный сюрприз: японского внедорожника нигде не было видно, а на его месте лежал на боку, прислонившись широкими полозьями саней (вернее, обломками полозьев) к стволу старой рябины, неуклюжий возок, оббитый чёрной плотной кожей. Из крыши возка торчала, слегка перекосившись, толстостенная чугунная труба, оснащённая жестяным искрогасителем.

– Зимний капитальный вариант, даже предусмотрено печное отопление, – уважительно отметил Николаич, внимательно осматривая громоздкое сооружение. – Смотри-ка ты, а труба-то ещё тёплая! Следовательно, крушение транспортного средства произошло совсем недавно, часа полтора-два назад, может, три…. Господи, а крови-то сколько вокруг! Море разливанное, натуральное!

– Это не кровь, – механически поправил Петька, задумчиво пощипывая накладной ус. – А просто много ягоды нападало с веток рябины…