Метелица
Шрифт:
— Не подходи к ней! — запричитала Милава и отвернулась, когда ее муж осторожно склонился над телом и отбросил с лица ткань капюшона. Княжна только услышала его вскрик и повернувшись увидела, что Желан упал на колени перед лежащей на полу матерью. Милава от удивления открыла рот и вместо слов выдохнула какой-то полустон, а Желан подхватил мать на руки и прижал к себе.
Молодая княжна взяла себя в руки и оттолкнув слугу приказала ему идти в комнату князя и разбудив его рассказать о произошедшем, хотя она понятия не имела, что ему говорить. Только что Желан застрелил
Светолика лишь раз открыла глаза и перед тем, как испустить последний вздох, успела сказать своему рыдающему сыну:
— Теперь… после моей смерти ты станешь мной! — она слабо улыбнулась и из уголка ее губ потекла тонкая струйка крови, — Убивший Хейд сам становится им… Теперь ты Хейд… — уже тише добавила она.
Стоявшая в отдалении Милава не могла расслышать шепота княгини. Она только вспомнила девушку, осужденную недавно за колдовство и внезапно поняла, что знахарка была не виновата и все то, что произошло в городе были козни княгини. Кто бы мог подумать, пронеслось у нее в голове. Светолика казалась ей такой милой и приветливой женщиной, а на деле оказалась самой настоящей ведьмой, которая убила бы ее, не вмешайся в произошедшее Желан.
Вернувшийся слуга сказал, что никак не может добудиться князя и Желан отослал его вниз, а сам так и остался сидеть с матерью на руках. Милава подошла было к нему, но княжич только зло посмотрел на свою молодую жену, и она попятилась от этого взгляда.
— Любого, кто расскажет о том, что видел здесь я собственноручно вздерну на виселице! — предупредил княжич слуг. Они попятились от его взгляда, и закивали, как послушные болваны.
Ни тогда еще Желан, ни Милава, никто другой не знал, что со смертью ведьмы пропало и ее колдовство.
Я проснулась от того, что мне было неимоверно жарко. Открыв глаза, почувствовала что-то тяжелое на своей груди и охнула, увидев руку северянина, обнимавшую меня. Скорее всего, мы так проспали всю ночь, решила я и осторожно повернулась на бок, оказавшись лицом к лицу с Хареком. Тот кажется все еще спал и дышал тихо и ровно, а я рассматривала его черты, впервые оказавшись так близко. И почему я только раньше не замечала, какой он красивый, подумалось мне, и я тут же сама себя осадила.
— Потому что твоя голова была забита одним княжичем! — ответило сердце.
Я улыбнулась и вытащив руку из-под одеяла потянулась к мужскому лицу, сгорая от желания коснуться его щеки и светлых волос, как вдруг Харек открыл глаза и посмотрел на меня вполне ясным осмысленным взглядом, означавшим только то, что северянин уже давно не спит и просто притворяется.
— Она не пришла, — зачем-то произнесла я и поспешно убрала руку, спрятав
Небо над нами все еще серело тучами, но дождь так и не пошел, и я радовалась тому, что мы смогли спокойно выспаться. Широко зевнув, я прикрыла рот ладонью и встала.
— Сегодня мы опять будем ехать весь день? — спросила я.
Харек кивнул, я похромала в сторону, отыскивая густые кустики. Когда я вернулась лошади уже были оседланы, а наши пожитки собраны в мешки. Харек как и прежде помог мне забраться на лошадь, но в этот раз он не задержал своей руки на моем колене.
— Я надеюсь, что сегодня мы выедем к реке и уже последуем по ее течению. Там есть дорога и лошадям будет легче…
— Откуда ты так хорошо знаешь эти места? — спросила я.
Харек ничего не ответил и только улыбнулся.
— Вперед, — скомандовал он и пришпорил жеребца. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.
К реке мы выехали только в полдень следующего дня. К удивлению, Харека и моему облегчению, ведьма так и не появилась, вопреки ожиданиям северянина, утверждавшего, что Хейд никогда не оставляют свою жертву.
— Значит, — подумала я, — Это была какая-то неправильная Хейд!
Полотно реки раскинувшееся перед нами было невероятно широким. По берегам росли травы и высокий камыш, в некоторых местах в воде купали свои косы плакучие ивы, а там, за их густыми кронами выглядывали и тонкие белые березки. Мы ехали вдоль кромки по протоптанной тропе. Очевидно сюда кто-то водил скот на водопой, а это означало, что совсем рядом находится чье-то поместье или большая деревня. Я различила среди вмятин в глиняном берегу и отпечатки подкованных лошадиных копыт, но не обратила на это внимания, понимая только одно — если Харек спокоен, значит и мне не стоит переживать.
Качаясь в седле я смотрела на широкую спину едущего впереди мужчины и вспоминала свое утреннее пробуждение. Что я почувствовала глядя на спящего воина? Удивительно, но я хотела, чтобы он меня поцеловал. Нет, конечно, любовью здесь и не пахло, но меня тянуло к нему, скорее всего, я испытывала желание как-то отблагодарить Харека за все то, что он делал для меня, и я понимала, что скорее всего нравлюсь этому человеку и это пугало меня и одновременно наполняло мое сердце радостным предчувствием и ожиданием чего-то необъяснимого.
Я знала, что могла бы быть с подобным мужчиной. Он казался мне верным и вполне надежным, вот только становится женой я больше не хотела. Это желание у меня пропало в тот самый момент, как Желан сказал мне, что между нами все кончено.
— Мне не стоит больше привязывается к другим мужчинам, — сказала я себе, — И Харек тоже не такой уж и особенный! — но обижать северянина я не хотела.
— Там впереди есть деревня, — сказал мне Харек, обернувшись, — Думаю, стоит заехать туда и пополнить наши запасы съестного.