Метелица
Шрифт:
— Тильда, госпожа! — последовал ответ.
— Спасибо, Тильда, но мне ничего не надо, — сказала я и едва за рабыней закрылась дверь, откинулась на подушки. Оставалось только дождаться Харека. Я надеялась, что он найдет меня после того, как поговорит с отцом, а пока можно было немного и отдохнуть.
Буревой смотрел на сборы сына и понимал, что не допустит того, чтобы Желан ушел. После смерти Светолики единственное, что у него теперь оставалось, был его сын, его наследник, продолжение его рода. И хотя Милава носила дитя княжича, Буревой
— Я не отпущу тебя! — громко сказал князь, но Желан даже не повернул голову на его голос.
— Скажи, куда ты собрался и что на тебя нашло? Я просто не понимаю твоих действий и это сводит меня с ума! — князь устало сел на край застреленной кровати и опустил голову.
— Отец, так надо, — произнес молодой княжич и завязал тесьму на своей заплечной сумке.
Буревой вскинул голову. Желан стоял рядом с ним, смотрел так открыто и пристально, что князь невольно поймал себя на мысли, что понимает то, что сейчас ему говорит взгляд сына.
— Я так вижу, удерживать тебя бесполезно? — произнес он.
— Ты можешь попробовать, но я не советую тебе это делать, да и вечно приставлять ко мне стражу у тебя не получится, — спокойно ответил Желан, хотя все его мысли сейчас были совсем далеко. Они шагали рядом со странным мужчиной, что вселил в него надежду и веру в будущее.
— Скажи мне, — спросил прямо его отец, — Ты вернешься?
Желан пожал плечами.
— Я не знаю, — честно ответил он, — Я прошу тебя только об одном, — он закинул на плечо мешок, — позаботься о Милаве и нашем с ней ребенке. Я думаю, если это будет мальчик, ты сможешь вырастить из него достойную замену мне, если я не вернусь.
Буревой встал. Протянул руку к сыну.
— Если бы ты мне рассказал, — Желан впервые услышал просящие нотки в голосе отца. Его сердце сжалось. Княжич понимал, что поступает подло, оставляя беременную жену и отца, но ведь иначе он поступить не мог. Его тайна была слишком опасна для окружающих, и он должен был попытаться изменить свою судьбу, тем более, что Гронв сказал, что такой шанс есть. Он не велик, но все же это хоть маленькая, но попытка стать прежним и упускать ее, княжич был не намерен.
— Я не могу тебе рассказать, отец, хотя, если ты подумаешь, то и сам все сможешь понять, — Желан порывисто обнял отца. Сжал на мгновение в своих объятиях и резко оттолкнувшись, вышел в двери.
Буревой сам не понимал, почему не последовал за сыном, почему не прекратил попыток уговорить его остаться и рассказать все то, что тревожило княжича. Он просто стоял и смотрел на опустевшую комнату и думал над словами Желана, а потом внезапно осел и опустился на кровать. Князь понял то, что хотел сказать ему сын, но всячески гнал прочь подобную мысль.
— Не может такого быть, — прошептал он, — Мой сын не стал таким как Светолика…
… Желан не взял с собой коня, все равно животные его боялись, а передвигаться можно было и по ночам, когда он мог превращаться в Хейд. Скорость в подобной сущности
Выходя в городские ворота, он на мгновение остановился и оглянулся назад. Отсюда было видно дерево, что росло возле дома Метелицы. Желан застыл, глядя на густую зеленую вершину, вспоминал, как прогуливался возле реки под руку с девушкой, как ждал на лавке возле ее дома, если она не успевала в срок нарядится. Княжич подумал о том, что даже теперь, будучи уже женатым мужчиной, который скоро станет отцом, он думал о другой девушке, а не о той, что звалась его женой. Он вспоминал девушку с которой его связала судьба нитями более крепкими чем брак.
Мысленно прощаясь с городом и с людьми, которых он успел тут узнать и полюбить, княжич пошел вперед по дороге. Солнце стояло высоко в небе и это означало, что до заката еще далеко и стоило беречь силы, пока он еще человек. В теле Хейд расстояние станет сокращаться значительно быстрее, в этом было некоторое преимущество колдуна перед обычным человеком.
Желан даже улыбнулся своим мыслям. Кажется, ему удалось найти что-то хорошее в образе, что пугал его. Так гляди, подумал он, и действительно начну думать, что Гронв был прав.
И княжич прибавил шагу.
Я уже не спала, когда скрип двери заставил меня напрячься и замереть. Как я только могла уснуть, мысленно ругала я себя и уже собралась было повернутся и посмотреть на того, кто вошел в комнату, как почувствовала легкое прикосновение к своим волосам.
— Харек, — произнесла я и северянин поспешно отнял руку.
— Ты не спишь? — спросил он тихо.
— Просто задремала на минуту, — я села на кровати, сонно улыбнулась, — Я ждала тебя.
Мужчина кивнул. Он выглядел обычно, не радостным и не расстроенным, хотя я ожидала, что после разговора с отцом что-то должно было изменится, но кажется, я ошиблась.
— Я хочу тебе рассказать о себе прежде, чем это сделает кто-то другой, — сказал Харек странным сиплым голосом и остатки сна окончательно выветрились из моего сознания. Я потянулась к Хареку, взяла его руку и зачем-то переплела наши пальцы. Это вышло как-то само собой и я почти не заметила своего движения, но северянин качнул головой и отнял руку.
— Сначала выслушай меня, а потом реши, что тебе делать, — произнес он.
— Я вся во внимании, — ответила я и Харек заговорил.
— Как ты уже поняла, Вальгард является моим отцом. Я догадываюсь, что у тебя появилось множество вопросов ко мне и думаю, что мой ответ остудит твое любопытство, — он взглянул на меня так пристально, словно хотел проникнуть внутрь моей души. Я отчего-то поежилась и немного отодвинулась в сторону, — Я буду краток!
— Моя мать не была женой Вальгарду, — произнес Харек спокойно, — Она была его рабыней и более того, когда я родился отец не захотел ни признать меня своим сыном, не дать моей матери свободу, как обычно поступают у нас на севере, если рабыня рождает от своего хозяина ребенка мужского пола. То есть, говоря кратко, я бастард.