Метелица

Завгородняя Анна Александровна

— Она выживет? — спросил княжич надтреснутым голосом.

Руадан пожал плечами.

— Я не знаю, — честно ответил он. К приходу Харека, думаю, все уже решится. Пока она у грани, шагает одной ногой в нашем мире, другой вступила туда, откуда еще никто не возвращался. Там хорошо, и она может остаться там, уйти, если ее здесь ничего не держит.

Княжич вскинул голову.

— Держит! — уверенно произнес он, — Она любит Харек и вернется к нему.

Руадан улыбнулся. — К нему, но не к тебе, — согласился он, — А ведь ты тоже любишь ее и именно эта любовь помогла тебе сегодня так, как никогда не смогут помочь мои травы. Испугавшись за жизнь любимой женщины ты сделал невозможное! Ты принял Хейд

и теперь вы единое целое. Не могу сказать, что с этого момента все у тебя пойдет на лад, но станет легче это точно. А мой отвар сделает тебя сильнее. Хотя, думаю, ты и сам теперь справишься, если захочешь!

Желан промолчал. Он просто сидел и смотрел на Метелицу, но она все еще словно спала, а ее руки так и оставались холодными, словно лед. И только грудь едва вздымалась приподнимая одеяло. Молодой князь думал о девушке, которая сейчас находилась между жизнь и смертью и вспоминал их первую встречу. Метелица тогда и не знала, что в первый раз он увидел ее, когда ехал вместе с обозом, следуя за каретой своей матери в совершенно новый город, куда направили его отца Буревоя. Он вспомнил, как увидел девушку, стоявшую у стены дома. Тогда он отвернулся, но что-то заставило его обернутся назад, спустя короткий миг, но девушка, до этого смотревшая на него, уже убегала прочь с дороги. А потом, увидев ее на празднике в окружении подруг, он подумал, что это видно сама судьба сталкивает их. Желан никогда не рассказывал Метелице о том, как увидел ее в первый раз, хранил это в глубине своего сердца, сам не зная почему. А потом та же судьба, что дала им так мало времени, сделала так, что Метелица больше никогда не посмотрит на него так, как смотрела раньше. И от этого сердце простреливало болью.

Время шло, текло медленно и размерено, словно не торопилось никуда. Так всегда бывает, когда ждешь. Желан снова поцеловал холодные пальцы, но девушка никак не реагировала на его прикосновения.

— Почему она не приходит в себя? — почти крикнул он, но вовремя сдержал гнев, рвавшийся наружу.

Руадан пожал плечами и тут двери дома распахнулись. На пороге возник северянин. Харек метнулся к Метелице и склонился над ней, побелев от ужаса. Ему показалось, что она не дышит.

— Ты быстро! — заметил старик и добавил спокойно, — Она жива!

Харек опустился на пол, закрыл лицо руками и уткнулся лбом в руку Метелицы. Его широкие плечи содрогнулись. Желан встал, отпуская девушку и пронзительно посмотрел на северянина. Он не хотел, но должен был уйти, уступить свое место рядом с ней, не только сейчас, но и навсегда.

— Позови ее, почему-то сказал он, обращаясь к Хареку.

Северянин вскинул голову. Его глаза были мокрыми от слез, но это не удивило Желана, у которого плакала душа.

Руадан вместе с княжичем вышли из дома, оставив наедине Харека и Метелицу. Северянин сил рядом с девушкой и взял ее руку, ту самую, что всего мгновение назад держал молодой князь, в свою. Сжал привычно и осторожно и склонил свое лицо к белому, словно снег лицу знахарки.

— Метелица, — позвал он тихо. Девушка не отреагировала и Харек легко поцеловал ее в холодные губы, — Вернись ко мне, — прошептал он, — Я люблю тебя. Ты ведь не оставишь меня теперь, когда дала согласие стать моей! — и он прикоснулся к браслету на ее руке.

— Вернись! — снова повторил он. Грудь сжало, опалило болью и Харек запрокинул голову, пытаясь скрыть подступавшие слезы. Он никогда в своей жизни не плакал. Даже когда был маленьким мальчиком, даже когда его отец отказался от него, а мачеха пыталась сгноить. Никогда, ни единой слезинки, а тут словно прорвало.

Харек слез не стеснялся, но они означали только то, что он просто перестал верить, в то, что Метелица вернется, а он понимал, что просто не готов, не может ее отпустить.

Было

очень холодно, когда я открыла глаза. Мне все еще невыносимо хотелось спать, но я заставила себя оглядеться и поняла, что нахожусь в незнакомом месте. Вокруг меня только голые деревянные стены, да закрытое ставнями окно. Но вот рука моя дернулась от чужого тепла. Кто-то сжал мои пальцы, и я вздохнула полной грудью, а затем увидела Харека, сидевшего рядом со мной. Он смотрел на меня так пристально и так счастливо, что я попыталась улыбнутся и даже прошептала его имя, а он неожиданно заплакал и уткнулся своей головой в мою грудь. Это испугало меня, но когда мой северянин отнял лицо и снова посмотрел мне в глаза, я больше не видела на его лице слез и даже подумала. Не показалось ли мне это.

— Не знаю, что я сделал бы, если бы тебя не стало, — голос северянина хрипел, — Трюггви ответит за все. И он и Асвейг!

Я улыбнулась, хотя губы отказывались растягиваться.

— Мне холодно! — сказал я и Харек поспешно вскочил на ноги. Послышалась возня и я отчетливо расслышала как затрещал прожорливый огонь в очаге, получивший новое полено, а Харек вернулся и поцеловав меня жадно и осторожно, произнес:

— Я пойду скажу Желану, что ты пришла в себя!

— А где я? — поинтересовалась я слабо.

— В доме Руадана. Он спас тебя. Он и Желан.

Я нахмурила брови, но спрашивать не стала. После поговорим, а пока мне так хотелось спать, но я должна была увидеть своего спасителя, этого загадочного старика.

Когда через минуту надо мной склонилось сразу два лица я увидела выражение радости и облегчения на одном и задумчиво-заинтересованное на другом. Желан буквально расцвел, глядя на меня, и я снова подумала о том, как он красив, а старик задал несколько вопросов о том, как я себя чувствую, а потом отошел после моего короткого: Спасибо! А вот Желан напротив остался и долго смотрел на меня. Его взгляд был таким необычным и странным, и он пугал меня. А когда княжич наклонился и поцеловал меня в губы, легко, так как касается кожи пролетевшая мимо бабочка и случайно задевшая вас своим крылом, я увидела, как к нам тут же подошел нахмурившийся Харек, но Желан только покачал головой, словно что-то говорил этим жестом и северянин к моему удивлению отступил. Молодой князь склонился ко мне и прошептал, приблизив свои губы к моему уху:

— Я любил тебя! — и распрямил спину.

— Я знаю, — хотела я ответить, но не смогла заставить себя произнести эти слова, а Желан молча вышел из дома. Я увидела, как Руадан поспешил за ним, а потом вернулся спустя какое-то время.

Мы переглянулись все трое.

— Он ушел, — сказала я за всех и отчетливо поняла, что так будет лучше. В первую очередь для него самого.

Асвейг меряла покои широкими шагами. Ее косы змеями вились по спине, а лицо женщины искажала гримаса злости. Стоявший в углу Трюггви больше не улыбался и только следил за метаниями матери широкими испуганными глазами.

— Тебе ничего нельзя доверить! — закричала она, забыв на мгновение о том, что кто-то в доме может ее услышать, так распирал ее гнев на собственного сына, да и кто бы посмел сказать против нее слово в этом доме? — И почему я только подумала, что ты сделаешь все как надо! — застонала она.

Трюггви осторожно подал голос, похожий больше на шепот:

— Яд оказался слишком сильный. Эта девка, что живет с Хареком, почти сразу упала и они поняли, что в тесте яд, — он промолчал про незнакомца, решив, что это будет слишком. Мать еще сильнее рассвирепеет, узнав, что он пытался проделать все при свидетеле. Она ведь не знает, что Трюггви намеревался убить того человека, если бы ему это конечно удалось. И что он за тварь такая, что чует яд как собака, подумалось сыну вождя.