Метка Каина
Шрифт:
Он отошел от Эми, шагнул к ящикам и поднял пистолет.
— Эми, только ради тебя я их просто пристрелю. Это куда лучше, чем сгореть заживо. Я убью твоих дружков прямо сейчас. Чтобы избавить их от боли. Они ведь не хотят гореть заживо.
Мигель махнул пистолетом в сторону Дэвида. Остальные бандиты, уже закончив свое дело, стояли вокруг Мигеля, заложив руки за спины. Взрывчатка была готова. Она ждала.
— На колени!
Дэвид отрицательно качнул головой. Мигель снова ткнул в воздух пистолетом.
— На колени!
— Да пошел
Мигель подошел к Дэвиду и, опустив тяжелую руку на плечо юриста, вынудил его опуститься на пол. У Мартинеса не было выбора. Дуло пистолета находилось в нескольких дюймах от его уха. Он медленно опустился на колени на бетонный пол, в полутьме…
Эми не отрываясь смотрела на Дэвида. Ее глаза блестели. Мартинес проклял ее обжигающим взглядом. Теперь он испытывал к ней одну лишь ненависть. Может, Эми наслаждалась происходящим? Радовалась, что вот-вот избавится от него? Возможно, она никогда его и не любила? И всегда принадлежала Мигелю?
Гаровильо присел на корточки перед Дэвидом, держа пистолет в трех дюймах от глаз проклятого соперника. При этом он улыбался, надув губы, словно посылал воздушный поцелуй.
И тут вдруг Эми закричала:
— Я убью ребенка! Прекрати! Прекрати сейчас же!
Дэвид растерянно оглянулся на нее.
Эми держала в руках нож Саймона, и лезвие было направлено на ее живот. Стальной острый кончик нацелился прямо на нерожденное дитя, готовый пронзить плод.
Дэвид посмотрел на Ангуса — шотландец от изумления разинул рот.
Эми повторила еще громче:
— Отпусти их, Мигель! Потому что я действительноубью ребенка! Твоего сына! Последнего кагота в мире, того, что сейчас в моей утробе! Я его убью! Отпусти их, а потом можешь тут все взрывать, но их отпусти!
Разъяренный Мигель с рычанием подскочил и по-волчьи бросился к Эми, пытаясь дотянуться до ножа и выхватить его, хотя она и могла в любой момент им воспользоваться; и пока он боролся с Эми, она закричала Саймону:
— Лампа!
Все случилось в одно мгновение. Керосиновая лампа пролетела над деревянными ящиками и разбилась о стену за ними. И ее огонек моментально перекинулся на бумагу и дерево, пропитанные бензином. Подземное помещение буквально взорвалось: бешеные потоки пламени хлынули во все стороны, исходя черным дымом, раскаляя воздух, выжигая из подвала жизнь. Кто-то из людей Мигеля закричал — у него загорелись волосы. Мигель тащил Эми; она что-то кричала Ангусу. Где он? Потом Дэвид увидел: шотландец замахнулся фонарем над головой Мигеля. Удар был настолько силен, что Дэвид услышал его сквозь гул огня.
Все произошло молниеносно. Всю картину так быстро затянуло дымом, что Дэвид уже не мог рассмотреть, что там случилось дальше. Упал ли Мигель? И где Саймон?.. Воздух был пыльным и горячим, все вокруг громко кричали, огонь наступал… Эми? И тут он осознал, что кто-то буквально визжит:
— Бегите! Взрывчатка!..
И они побежали. Они мчались в окружившем их хаосе… к туннелю, к выходу, к спасению.
— Нет…
— Дэвид! — отчаянно вскрикнула Эми.
Ее голос заглушил странный хлопок, как будто что-то сломалось… и подземная комната на долю секунды словно затихла, вздрогнув… а потом ударила взрывная волна.
Это было похоже на удар под ложечку, полученный от самого Бога, и Дэвид, полетев в угол, растянулся на бетонном полу… А потом все исчезло в дыму и тьме.
50
Боль была глубокой и сильной, она забралась куда-то в самую глубину его тела. Боль, что жила в темноте, как лишенные век глаза какого-то зверя. Но потом Дэвид прислушался к себе и понял: он жив. Конечно, он был завален обломками камней, почти не мог двигаться, но мог дышать и видеть.
От подземного помещения ничего не осталось. Камни и земля заполнили почти все ее пространство, похоронив под собой ящики и погасив огонь. Вокруг воцарилась глухая тишина. Дэвид осознал, что ему, похоже, невероятно повезло. Если бы взорвались все установленные террористами заряды, он бы наверняка погиб. Но, возможно, огонь повредил соединявшую пакеты проволоку, а может, по какой-то другой причине сработал только один заряд.
А так… Огонь умирал, а Дэвид оказался в каменной ловушке. И он не слышал ни единого звука, который говорил бы о чьем-то присутствии, и конечно, никто не собирался его спасать.
И тут… Что за звук? Дэвид посмотрел направо, налево; откуда-то со стороны входа в туннель сочился свет. Там была щель, и она впускала в подвал воздух, одновременно втягивая в себя печальный серый дым.
Куча земли в нескольких метрах от Дэвида шевельнулась. И из нее показалось лицо.
Мигель, отряхивавший с себя песок и каменную крошку.
Мигель не погиб. Этот неистребимый убийца, этот jentilakиз горных лесов…
Террорист лежал ничком, из раны на его голове, сбоку, обильно текла кровь, а вторая огромная рана красовалась на его ноге, мутно поблескивая в полумраке.
Дым и пыль взрыва задумчиво плыли под потолком, а последние языки огня постепенно угасали.
Мигель увидел Дэвида. Нахмурился. Расхохотался, покачал окровавленной головой. А потом сбросил со своей груди обломок ящика и перекатился в сторону, высвобождаясь, и тут же пополз по разломанному бетонному полу — к Дэвиду.
Мартинес похолодел, как будто вся его кровь превратилась в лед. Что-то невыразимо ужасное было в медленном, отвратительном движении кагота, волочившего за собой искалеченную ногу. Волочившего самого себя к Дэвиду…