Метка Жнеца
Шрифт:
— Черт! — Туша очередной бычок в пластиковом горшке с землей, где когда-то рос живой цветок, сквозь зубы выдавил Майк.
Здесь больше нет ответов. Но Кейн уже знал, кто и как ему сможет дать ответы. Осталось просто нанести визит вежливости, и может прострелить пару коленей.
Солнечные лучи больше не пробивались через химические облака выбросов заводов. Ночь захватывала Санрайз-Сити, раскрашивая его разноцветными огнями неона витрин и рекламы. Отбросы начали вылезать из своих нор, отправляясь на ежедневную охоту. Призрак закона уходил на покой. Ночь — время тьмы. Она здесь
Детектив Кейн сидел в своей тачке, припаркованной неподалеку от бра «Ночная Бабочка». Он ждал. Ждал появление Слима. Но барыга все еще не явился на свое привычное место работы. Под светом неона уже собиралась разношерстная толпа отбросов, жаждущих дозы. Они хихикали, перегавкивались. Падальщики. Падальщики грязных улиц Санрайз-Сити.
Майк привычно высыпал на язык две таблетки обезбола и запил их самогоном из своей старой, потертой, пластиковой фляги. Он уже знал ответы на свои вопросы, но хотел убедиться. Ему нужно чертово подтверждение своих догадок. А потому оставалось только ждать.
Глаза детектива под воздействием выпитого спиртного, словно налившись смертельным свинцом, сами собой закрылись. А призраки прошлого начали медленно, словно стервятники в пустошах, кружить, выжидая момент, когда можно будет добить изнеможенную жертву.
Кейн ехал в вагоне подземки. Пустом вагоне полном дерьма и боли улиц мегаполиса. Гудя тормозами, поезд остановился на станции, открывая свои двери, словно ворота в ад. Личный ад Майка Кейна. Демона Санрайз-Сити.
Детектив поднялся на ноги. Взгляд упал на стену станции. Капли воды стекали по грязно-белому кафелю. Словно слезы мегаполиса, пытались смыть грязь и гниль в которых его пытаются утопить жители.
Майк вышел из вагона, глядя на безликих призраков прошлого. Перед его глазами пролетали сцены перестрелки. Запах пороха и оружейного масла, щекотали его нос. Крики. Выстрелы. И вода. Вода льющаяся по стенам станции.
Кейн пошел в сторону выхода из подземки. Стоило ему только толкнуть дверь, как он вышел в переход. Полузатопленный переход. А на полу, у самой границе воды лежали конверты с новорожденными детьми. Теми, которые никогда уже не родятся. Детский плач сверлом ввинчивался в уши детектива, заставляя его крепче сжимать свои кулаки. Ярость в груди Майка горела ровным, холодным огнем.
— Она умерла. Три пулевых… — Услышал он за своей спиной.
Обернувшись детектив увидел операционный стол и патологоанатома. Старого Эрни, откинувшего копыта лет пять назад. На столе лежала Беатрис. Беатрис Кейн. А на соседнем лежало тело младенца. Жена и сын Майка.
По белому, идеально чистому кафелю стен морга начала течь вода. Детектив моргнул, прогоняя наваждение. Вот только призрак прошлого. Боли которая никак не хотела уходить, вцепился когтями в душу и мозг Кейна. Он как стервятник рвал Майка на части,
Вода, текущая ручейками по стенам и затапливающая морг, стала краснеть. Да. Это была та кровь, которую демон Санрайз-Сити взял в качестве платы. Но даже этого ему было мало, чтобы заглушить ту боль, что продолжала тлеть в его черной душе.
— Не-е-ет! — Орал Майк.
Достав ствол, он начал палить по появлявшимся призракам. Тех самых упырей, которых он казнил без суда и следствия. Они окружали Кейна. Тянули свои холодные, покрытые язвами и гноем руки. А он вновь и вновь нажимал на курок, отправляя им девяти граммовые, свинцовые гостинцы.
Детектив резко дернулся, выныривая из привычного кошмара, что преследует его на протяжении многих лет.
— Черт! — Потирая глаза и переносицу, бросил он, доставая из нагрудного кармана смятую пачку дешевого курева.
Сигарета в зубах детектива затлела, наполняя салон автомобиля вонючим дымом синтетического табака. Приоткрыв окно, Кейн только сейчас бросил взгляд на часы. Пять утра. Бар «Ночная Бабочка» начинает закрываться. А вот отбросы все так же толпятся у входа. Некоторые валяются на грязном асфальте, ворочаясь и подвывая от пронизывающей их болью ломки.
Открыв дверь тачки, Майк вылез на улицу, подставляя лицо холодному ветерку. Единственному по-настоящему свободному в этом городе живых мертвецов.
Захлопнув дверь машины, детектив неспешно пошел в сторону входа в бар, лениво отталкивая мешавших ему пройти торчков. Кто-то порывался дернуться. Высказать возмущение. Но натыкался на холодное пламя ярости в глазах Кейна.
«Ну, давай. Давай! Дай только повод ублюдок!» — Читали наркеты в его глазах.
И чувство самосохранения, выработавшееся за годы жизни на улицах Санрайз-Сити, заставляло их глотать слова. Затыкать рты и спешить убраться как можно дальше.
— Демон. Демон. Майк Кейн. — Слышались шепотки за его спеной.
И это было истинной правдой. Злой Ангел Мщения шел ко входу в бар «Ночная Бабочка».
Андроид охранник сломанный этим утром, уже вновь работал, но дыра вместо глаза, за которой светился красный светодиод визора, говорил о том, что Стив уже починил свое детище инженерной мысли.
— Куда? — Механическим голосом, который все же немного сбоил и шипел, спросил робот.
— Слим. Или Стив. — Коротко бросил Майк, готовясь всадить новую пулю в этот железный череп.
— Стоп! — Послышался от входа, голос Джобкинса. — Это ко мне. Пропусти! — И уже тише, добавил. — Не хватало снова чинить этого дуболома. Майк, заходи.
Окинув металлического быка, что скрывал под искусственной плотью, выглядящей как живая, холодную сталь и микросхемы, Кейн прошел мимо, отпуская рукоять своей пушки. Внутри уже все шло к закрытия. Официанты были заняты уборкой, выталкивая на улицу бухих посетителей. И запах. Этот чертов запах, который невозможно спутать с чем-то иным. Запах отбросов. Грязи. Мочи и человеческого дерьма. В прямом и переносном смысле. И даже запах лимона и хвои от арамотизатора, не могли перебить это чувство гнили, что едва ли не физически стекала по грязным стенам бара.