Метка Жнеца

Сумасшедший Писака

Его вели по шикарно обставленным коридорам и залам пентхауса мэра, расположенного в верхнем городе. Здесь, если посмотреть в окно, было видно звезды. Был виден и верный спутник этой проклятой планеты — луна.

Но Камуро ничего не видел перед собой. Никого не слышал. Он как безвольная кукла шел на свою казнь. Лица. Они были смазаны. Он не знал кто вокруг. Есть ли рядом по прежнему Айклз, или тот уже улетел вместе со своими бойцами. Отец? Позвонить ему? Нет. Нахер этого ебнутого ушлепка. Нагивара-младший… нахер. Он больше не Нагивара. Он просто падшая душа, что неожиданно осознала себя и то, где она находится. Мать… Черт! При воспоминании о матери, парню стало плохо. Он согнулся,

пополам давясь рыданием, вырывающимся из него. Он кричал, словно его уже резали заживо.

— Чего этот сосунок орет? — Грубый, голос переполненный призрением, ввинтился в череп бывшего мажора.

Камуро поднял глаза. Он видел перед собой не человека, а гниющего, покрытого миазмами разложения мертвеца. Ему было противно. Это вызывало в парне лишь презрение и отвращение. И взгляд молодого приговоренного к смерти выражал это в полной мере.

Он стоял на коленях перед этой мерзостью, что дымила дорогой сигарой и с высока смотрела на него. Это был какой-то сюр. Трэш! Но это была реальность. Чертова жестокая реальность. А сам Камуро хотел уже лишь одного. Он хотел сдохнуть. Он адово сильно этого желал, ибо знал — он заслужил. Заслужил куда более жестокую участь чем его ждет. И эта мысль подспудно грызла его изнутри.

— Мелкая падаль. — Фыркнул мэр, нанеся мальцу удар внешней стороной ладони.

Перстень на руке властителя Санрайз-Сити, как он себя называл, оставил на щеке парня кровоточащую царапину. Да только взгляд этого мелкого волчонка оставался по-прежнему полным презрения и готовности к смерти. Это бесило. Это лишало той самой власти, которую Дамиан Блэк привык ощущать. Это бесило и вызывало подспудное желание, стереть с лица щенка это гребанное презрение!

Камуро поднял голову и посмотрел в глаза злу. Тому самому, от которого исходит изначальная гниль Санрайз-Сити. Того кто позволил этой гнили закрепиться. Того кто ею наслаждается.

— Сдохни! — Закричал Дамиан, и ударом плазменной катаны снес голову бывшего мажора.

Крови не было. Рана запеклась мгновенно. Удар был точно выверенным, а потому… Голова бывшего мажора еще какое-то время смотрела в глаза мэра. В них он видел призрение. Издевку. Они кричали о том, что этот человек, что только что его убил, ничтожество.

Блэк злился? Нет. Он был в ярости. Он хотел растоптать, стереть в порошок. Уничтожить все что связано с этим щенком, лившим жизни его человека. Тварь. Гребанный ублюдок!

Огладив свои зачесанные назад, черные как крыло ворона волосы, Дамиан отвернулся. Он не хотел больше видеть этих проклятых глаз. Да. Они уже остекленели. Но это чертова усмешка, презрение… они остались и не собирались уходить. А это злило. Это давало чувство, что вожжи власти ослабли. Его не боятся. Не уважают. И кто? Какой-то щенок, захудалого корпората! Может в Сагасаки этот Иссаки и важный тип, но в пределах города, он пыль. Пыль под ногами.

— Уберите здесь. Тело… — Блэк на мгновение задумался, закусив зубами дымящуюся ароматным табаком сигару. — Изуродуйте и отправьте отцу. Пусть знает. Пусть помнит. Пусть боится.

Безликие для Дамиана мужчины из охраны, бросились выполнять приказ человека который обеспечивал им безбедное существование и власть. Власть над другими. Они знали, что если бы кто-то убил их, то… произошло бы то же самое. И это было самым мощным магнитом, который заставлял охрану работать на совесть. Впрочем, что такое совесть эта гниль не знала.

Санрайз-Сити задумчиво смотрел в окна башни мэрии. Это было необычно. Слишком редко подобное происходило на грязных улочках нижнего города. Невозможное произошло и для верхнего города. Это было интересно.

Блэк

сунул левую руку в карман и неожиданно для себя натолкнулся на предмет, которого там быть не должно. Это было странно. Это было неправильно. Достав руку из кармана вместе с предметом, он увидел монету. Золотую монету, с которой на него пустыми глазницами, смотрел искусно выделанный череп. Это была ручная работа. Такое ни с чем не перепутать. Отличная находка для его коллекции антиквариата.

Кто же сделал такой шикарный подарок градоначальнику? Это был интересный вопрос, а потому мысли мэра скользнули в прошедший день. Он вспоминал всех, с кем ему пришлось сегодня общаться. Особенно тех, кто желал решения своих проблем. За такой подгон Дамиан готов был отблагодарить.

Перевернув монету, он увидел на другой стороне римскую цифру XII. Это было необычно. Интригующе. И вновь мысли Блэка скользнули в воспоминания. Почему-то он вспоминал свое прошлое. То, которое жаждал забыть. Из глубин его сознание поднималась волна тьмы. Той самой, которую человек стремится всеми силами забыть и больше никогда не вспоминать.

Дамиан вышел из обеспеченной семьи, по меркам Санрайз-Сити. Тогда этот город еще не успел стать отражением порока, похоти, жадности и жажды наживы. Не стал каменными джунглями. Блэк прилежно учился в школе и с открытым ртом слушал рассказы своего отца. С особым восторгом он слушал о том, чего успело достигнуть человечество. Развитие. Далеким космосом. Великие открытия. Он грезил прошлым и будущим. Учил историю. Юриспруденцию. С восторгом листал учебники по физике и математике. А классическая литература, заставляла его подолгу сидеть у окна, любуясь звездами, которые тогда еще было можно рассмотреть не только с верхнего города.

Все было хорошо, пока однажды отца не арестовали. Копы вломились в квартиру вечером. Семейство Блэков в тот момент, как раз сидели за ужином. Весело переговаривались и общались. Даману на тот момент было тринадцать.

— Мордой в пол! — Кричали дядьки одетые экзоброню.

Мать испуганно закричала закрывая собой младшую сестру Дамиана, а отец прикрыл мальчишку собой.

— Мордой в пол! — Кричал злой коп из спец подразделения. Он одним движением искусственных мышц уложил отца на пол и придавил тяжелым сапогом. — Роберт Блэк, вы обвиняетесь в нарушении пункта три, закона номер двести сорок восемь. Взятка в особо крупном размере. Так же вы обвиняетесь по статье закона номер четыреста три, пункт два параграф двадцать два. Умышленное сокрытие потенциально опасной информации для безопасности Конфедерации Свободных Городов.

А тем временем суровые бойцы уткнули носом в пол и остальную часть семьи Блэков. Дамиан с ужасом смотрел на отца. В его мировозрении такое было невозможно. Вот только судя по взгляду — отец был виновен. Он осознано пошел на этот риск. Но зачем? Почему?

В памяти ребенка это выжглось болезненным воспоминанием. Потом. Позже. Уже после суда, когда Дамиан приходил навестить отца в тюрьме, тот объяснил ему. Ответил на вопросы мальчика. Зачем и почему.

— Понимаешь, Дамиан. Наш мир… он сложный. Он не тот, которым ты его видишь. — Смущаясь перед ребенком, говорил Роберт Блэк. — Все эти разговоры про демократию, закон и порядок — они работают. Ровно до тех пор, пока не сталкиваются с интересами корпораций и правительств. Демократия? Политики вспоминают о ней, только когда стул под ними начинает гореть, а зад припекать. Закон? Эта тварь всегда будет на стороне того, кто сможет больше отлистать на взятку. Честность и порядочность? Если ты хочешь выжить в этом мире и чего-то добиться — забудь. Забудь как страшный сон. Вот посмотри на меня. Я живой.