Меткий стрелок

Незнанский Фридрих Евсеевич

— Как скажешь, начальник, — заверил Дениса Сева. — Ты только свистни, и мы тут же прилетим к тебе на помощь.

— Ага, — подтвердил Филя. — На крыльях долга и дружбы.

— Насчет дружбы понятно, — улыбнулся Денис. — А что за долг? Ты имеешь в виду зарплату?

— И ее тоже, — хохотнув, ответил Филя. — Что поделать, старина. Не дружбой единой жив человек. Иногда нужно и кушать.

— За мной не заржавеет, — пообещал Денис. — Ладно. Идем дальше. Демидыч, старина, подежурь денечек у здания «Свободной волны».

Фиксируй, кто входит, кто выходит, как часто, ну и все такое прочее. В общем, ты знаешь. Не мне, молокососу, тебя учить.

— Будет сделано, — козырнул Демидыч. — Заступать прямо сейчас?

Денис кивнул:

— Само собой. Ладно. Объявляю планерку законченной. Фронт работ определен. Отправляемся по делам.

Глава сорок шестая

Дом, в котором жил Виленкин, оказался бесформенным восьмиэтажным зданием с уродливыми угловатыми балконами, выкрашенными одинаковой грязно-зеленой краской.

«Видимо, по прямому указанию ЖЭКа», — с усмешкой подумал Денис, подходя к нужному подъезду.

Он пробежался пальцами по клавиатуре домофона. На индикаторе высветился номер квартиры.

— Кто там? — раздался резкий, грубый голос из динамика.

— Денис Грязнов. Пришел, как и договаривались.

— Входите.

Спустя пять минут Денис стоял перед открывшейся дверью квартиры и изо всех сил пытался сделать дружелюбное лицо.

— Здравствуйте, Елена Яковлевна, — сказал он вежливым, сладким как мед голосом.

Денис улыбнулся открывшей дверь женщине, прекрасно зная, что его конопатое, худое лицо с быстрыми глазами не внушает незнакомым людям особого доверия. Выход был только один — улыбаться.

«Понимаешь, Денисыч, — объяснял ему в свое время Филя, — когда ты улыбаешься, твое хищное лицо делается добродушным и глуповатым. А людям это нравится». С тех пор Денис старательно улыбался каждому новому знакомому, если хотел расположить его к себе.

Однако на Елену Яковлевну Виленкину это, похоже, не подействовало.

— Здравствуйте, здравствуйте, — ответила она, подозрительно оглядывая Грязнова с ног до головы. — Вы Грязнов?

— Так точно, — с легким поклоном ответил Денис. — Я Денис Андреевич Грязнов.

Жена Фимы Виленкина была маленькой пухлой блондинкой с отечным лицом, воспаленными глазами и ярко накрашенными губами. На лице ее еще оставались следы былой красоты, но следов этих с каждым днем становилось все меньше и меньше.

— Проходите. Чего в дверях-то стоять, — сказала Елена Яковлевна, пропуская Дениса в прихожую. — Вот тапочки. Переобуйтесь.

Денис послушно стянул ботинки.

Из комнаты вышел маленький мальчик с кудрявыми светлыми волосами. Он подошел к переобувающемуся Денису, тронул его за плечо и спросил:

— Дядя, а вы кто?

— Я дядя Денис, — представился Грязнов. — А тебя как зовут?

— Слава Виленкин, —

послушно ответил мальчуган. И тут же доверительно сообщил: — На той недели мне будет тли года.

— Молодец, — сказал ему Денис и ласково потрепал малыша по волосам.

— Славик, живо в комнату! — прикрикнула на мальчишку Елена Яковлевна. — Иди прибери игрушки!

Белобрысый мальчуган вздохнул, печально покосился на Дениса и покосолапил к себе в комнату.

— Проходите в зал, — пригласила Елена Яковлевна.

Денис прошел в «зал» и уселся в кресло.

Блондинка села на диван прямо напротив Дениса, поджав босые ноги под себя и выставив на обозрение белые полные бедра, едва прикрытые коротенькими полами легкого халатика.

— Итак, — без лишних проволочек приступила к разговору Виленкина, — вы пришли поговорить насчет Фимы, правильно я поняла?

Денис кивнул.

— Абсолютно.

— А зачем именно он вам понадобился? — продолжила допрос Елена Яковлевна.

— Видите ли, мы… то есть наше агентство расследует убийство сотрудницы радио «Свободная волна» Доли Гординой. Вы что-нибудь про это слышали?

— Естественно, — поджала губки блондинка. — Я же не глухая.

— Разумеется, — кивнул Денис. — Так вот, в связи с делом Гординой мы хотели бы задать несколько вопросов вашему мужу. Они ведь с Доли Абрамовной были коллегами…

— Бред, — оборвала его Елена Яковлевна. — Никогда они не были коллегами. Гордина была журналисткой. А мой Фима никогда не имел никакого отношения к этой древнейшей профессии.

Виленкина произнесла слово «древнейшей» с циничной усмешкой на губах.

— Но позвольте, — удивился Денис. — Они ведь работали под одной крышей.

— Ну и что? — пожала плечами Елена Яковлевна. — Мало ли с кем он работает под одной крышей. Я вон тех, с кем под одной крышей живу, и то не всех знаю. А вы говорите — работали. Да они и здоровались-то с этой дрянью через раз.

Денис смущенно откашлялся.

— Извините, — вежливо произнес он, — не почему вы называете Гордину дрянью?

— Как это — почему? — удивилась Виленкина. — Фима ее иначе и не называл. Говорил, что эта стерва мешает всем работать. Постоянно требует у начальника повысить ей зарплату, хотя сама ни хрена не делает…

— Подождите. — Денис кое-как подавил в себе удивление. — Какую еще зарплату? С чего вы взяли?

— Как это — с чего? — удивилась в свою очередь Елена Яковлевна. — Фима говорил.

— Говорил, что Гордина требует повышения зарплаты?

— Ну, может, не такими словами… — Виленкина пожала плечами. — Но что-то такое про деньги он говорил. Мол, эта жадная дрянь каждый день ходит к начальнику и канючит про деньги.

— А, — сказал Денис, — теперь понятно. Значит, ваш муж с Гординой был практически незнаком, но тем не менее терпеть ее не мог. Так и запишем.