Метод Нестора
Шрифт:
Еще Ювелир упомянул, что дома он днем никогда не бывает. Уезжает в восемь, а приезжает только поздно вечером. Семьи у мужика нет, прислуга приходит только к вечеру, чтобы убрать квартиру и приготовить ужин к появлению хозяина.
— А как же ты не боишься воров? — Эвилина отпила из бокала кисловатого молодого вина и послала простодушную улыбку через стол своему визави.
— Квартира на вневедомственной охране! — хвастливо ответил он. — Я даже сейф мог бы не запирать — все равно бояться нечего.
Эвилина рассказала Гуру и об этом, но он только скривил свою толстую рожу. Замок
Гуров стал проверять. Его шестерка, Чижик, стал безотлучно следить за Ювелиром, а брат Чижика, Скелет, проверил Эвилину и послушал ее домашний телефон. Ничего. Гур самолично наведался на место в милый двухэтажный домик на четыре квартиры. Вокруг дома качались на вечном гродинском ветру пирамидальные тополя, а у их стройных стволов уютно шелестели новенькими глянцевыми листочками маленькая алыча, старая скрипучая вишня и томное абрикосовое дерево. С середины лета их многострадальные стволы облепят злые и алчные мальчишки, большие любители кисленького и дармовщинки.
Гуров разглядел за ветками белые пластиковые рамы, контрастирующие с выщербленным фасадом дома. Решеток на окнах не было. Он огляделся, размышляя, и только теперь заметил, что прямо за дом заворачивает асфальтированная дорога. И ведет она к синим воротам с синей будкой, в которой сидит мордоворот в форме. Небось подмышкой у него Калаш болтается! Это же ворота с заднего двора химического завода. Ну, ясно.
Погуляв еще с полчаса и снова ничего не заметив подозрительного, Гур ушел. Он принял решение и пусть оно было рисковое, пусть даже очень рисковое, но отказаться он уже не мог.
У Эвилины, конечно, были и подозрения. Во-первых, она думала, что если Гур взял какие-нибудь уж очень большие деньги, то может даже исчезнуть не заплатив ей. А во-вторых, его самого просто могли взять. Вдруг этот Вадя, такой крутой специалист по сигнализациям, обгадился и охранники все же приехали? Ситуация реальная и даже вполне нормальная.
Встреча с Ювелиром была назначена на пятницу, но ведь поначалу Эвилина была уверена в том, что ей не придется больше потеть на голубых простынях. Теперь стало ясно, что идти на свидание надо. Она позвонила Ювелиру и попросила заехать за собой в девять вечера. Потом оделась, накрасилась, взбила волосы, сбрызнула лаком. Выбрала платье. Сегодня на ней будет черное короткое, с открытыми плечами. В мае вечера часто бывают прохладными, надо прихватить пиджак тигровой расцветки. Соседка Эвилины одобрила ее внешний вид и проводила на выход в двадцать один час и пять минут.
Сбежав по лестнице вниз и вызывая на себя недовольные и осуждающие взгляды прилавочных старух, она остановилась на миг у подъезда, вся в теплых лучах предзакатного солнца. Машина Ювелира уже подбиралась к девушке тихо и хищно. Вот
— Привет, — сказала она широкой спине на водительском месте.
В ответ он кивнул. Машина выехала из двора и свернула на шоссе. Эвилина рассеяно огляделась. В полутьме за тонированными стеклами сначала ей показалось, что рядом лежит нечто смутно напоминающее кокосовый орех, однако, чуть задержав взгляд, она поняла — это человеческая голова. Боже, да ведь это голова Гура!
Водитель никак не отреагировал на ее вопль. А она вопила и вопила, отползая назад, к дверце. Потом забилась в угол и замолчала. Только тогда сообразила, что это означает конец и для нее. Она нащупала ручку дверцы и потянула ее на себя. Ручка не поддавалась. Эвилина стала дергать сильнее, еще сильнее, изо всех сил. Ее охватил новый приступ паники, она забилась о дверь, о темные стекла, ломая ногти, стала царапать кожаную обшивку изнутри. Тут автомобиль резко свернул направо. Что-то мягко ткнулось ей в бедро. Она уже знала что и закричала надрывно, с переходом в вой.
— Успокойся, — расслышала она, когда кончился воздух и крик вместе с ним. Это был голос Ювелира с водительского сидения. Он звучал немного непривычно, но спокойно. Эвилина прислушалась. — Не ори, я тебя не трону. Только пообещай больше наводчицей не работать, никому ничего не говорить и уехать из города навсегда.
— О-обещаю! — Эвилина совсем осипла. Она старалась вжаться в дверцу машины, потому что голова Гура все еще подпирала носом ее ногу.
— Главное, — почти ласково наставлял Ювелир, — никогда больше не связывайся с ворьем! Я во второй раз таких дур буду твоей головой пугать. Поняла?
— Поняла, — просипела она и зарыдала.
Машина остановилась. Ручка дверцы, за которую Эвилина все еще судорожно держалась, неожиданно поддалась и девушка, не ожидавшая этого, выкатилась на асфальт. Плача и проклиная всю свою жизнь, Эвилина поднялась на ноги и увидела что стоит буквально посередине леса. Только под ногами была дорога с выщербленным асфальтом. Машины Ювелира уже не было, а вокруг шумел плотный темный лес, освещенный мертвенным лунным светом.
Критическая масса
Десять последующих дней Вика провела в постели. Муж вел себя прилично, хоть и забыл извиниться. Он считал, что хорошо проучил непутевую жену. Вряд ли супруг сам верил, что Вика действительно ходит налево. Скорее всего, его злоба просто переросла прежние рамки и теперь ей требовались все новые и новые поводы для своего проявления.
«Скоро одно мое лицо будет поводом. Я сама исчезну из внешнего мира, превращусь в ходящий повод. А потом он прибьет меня!» — эти мысли Золотова разгоняла в своей бедной больной голове телефонными разговорами с сотрудницами и приятельницами. Семенову она звонить постеснялась, да и побоялась, если честно. А вдруг его опять принесет нелегкая? Чем лучше она чувствовала себя физически, тем быстрее возвращался привычный страх. Только теперь он был разбавлен откровенной ненавистью.