Метод Нестора

Розова Яна

— Трудно сказать. Похоже, что лекарство это вкололи ему и его другу. Тела вот не осматривали на предмет следов от укола...

— Вы эксгумировать его собираетесь?

Витя кашлянул и спросил:

— Чего? А! Выкапывать! Нет, это не так важно. Просто очень странно: теперь ясно, что это не несчастный случай, а убийство. Такое навороченное убийство, с медицинскими препаратами... Но не совсем понятно — зачем такие понадобились сложности? Твой муж и Грачев одни на пруду были. До Остюковки десять километров. Так что их можно было бы и попроще убить, прости

за откровенность. Но вот такой способ был выбран... Вряд ли убийца совсем идиот и не знал, что мы возьмем анализ крови. Чего же он хотел?

— Так ты хочешь знать, не было ли у моего мужа врагов? — форсировала события Вика.

Собеседник кивнул и сказал:

— Ты умная, у тебя голова работает отлично, я в этом уже убедился!

Золотова удивилась его словам, но комплимент приняла. — Может, что вспомнишь? Или вот: кто-нибудь из знакомых твоего мужа занимался медициной как наукой?

— Ты о происхождении этого охлаждающего препарата?

— Да, вот именно! — живо подтвердил Калачёв. — Понимаешь, такое в аптеке не купить. Сейчас ищут, где вообще это лекарство применяется и для чего. Но все-таки, нет ли среди ваших знакомых, например, анестезиологов?

Вика услышала звук закипающего чайника из кухни.

— Я чаю сделаю, хорошо?

— Да, неплохо бы! — согласился гость.

Вернулась она с подносом, на котором теснились заварной чайничек, чашки, сахарница, вазочка с конфетами и пепельница. Расставила приборы на журнальном столике, села в кресло, закурила. Витя наблюдал за ней, ожидая ее ответа. Про себя он отметил, что она немного изменилась после смерти мужа, но изменения эти традиционным ожиданиям не соответствовали. Вика стала спокойнее и увереннее.

«Может, это на нее так горе подействовало? — подумал он. — Просто держит себя в руках, поэтому и выглядит спокойной!»

— По-моему, — сказала хозяйка, разливая свежий и крепкий чай в чашки, — у мужа таких знакомых не было! Я вообще плохо знаю его друзей. Они всегда встречались на рыбалке.

— Что ж, — Витя поднес чашку к губам и с удовольствием втянул носом ароматный горячий пар. — Может быть и такое! Если вспомнишь что-нибудь — звони, ладно?

— Конечно...

«Нет, не то удивительно, что она так спокойна, а то, что ее мало интересует, кто убийца!» — решил он.

— А как твой рассказ про девушку с гитарной струной? — спросил он, чтобы немного отвлечься от грустной для хозяйки темы.

— Отправила в редакцию газеты на конкурс. Теперь жду ответа.

Они поболтали еще немного, и Витя откланялся. Вика проводила его до двери. Потом снова вернулась в свое кресло и достала из пачки вторую сигарету.

Не может быть! Ей не верилось, чтобы это было правдой! Неужели он сделал это для нее? Так же, как сделал в свое время для Димы Иващенко... Нет, не может быть!

Вика схватила телефон и набрала номер Семенова. Никто не отвечал. Она отставила аппарат в сторону. А что бы я спросила у Семенова, интересно? Не убивал ли Нестор моего мужа? Ответ мне и так известен! Как Бентковский узнал о семейной ситуации своей любимой журналистки?

Антон мне этого ни за что не скажет! Теперь сомнений не было — алкаш оказался хитрее, чем Вика думала.

«Получается, я теперь должница Бентковского, как ни крути! Он подарил мне свободу, а чем я могу отплатить ему? Книгой? Похоже на то....»

Но в книге ли дело? Вряд ли ей удастся написать культовое произведение, которое потрясет умы и сердца поколений! Но даже если книга получится хорошей с точки зрения самого Нестора, кто возьмется опубликовать такой провоцирующий роман?

Теперь, когда оказалось, что ставки неизмеримо выше, чем она предполагала, Золотова начала понимать — она должна Нестору больше чем просто книгу. Но что надо делать? Она не знала этого. Просто продолжала писать и ждать. Ждать и писать.

На работу Вика вышла только через месяц после смерти мужа. Директор предоставил ей отпуск и еще от себя разрешил захватить недельку, чтобы приготовиться к началу трудовых будней. За этот месяц прогремел Новый год со всеми своими неуемными празднованиями, Рождество, так и не ставшее привычным для народа, и милый Старый Новый год. Все праздники Вика провела не одна. Каждый раз кто-нибудь из сослуживцев приходил к ней, чтобы она не чувствовала себя одинокой.

И снова внешнее спокойствие лишь прикрывало удивительное чувство освобождения, которое нельзя было показать. На самом деле раньше Вика боялась всех этих выходных и каникул. Ей приходилось сутки напролет быть настороже, наготове, отводить глаза и подчиняться чужим невыносимым правилам. Теперь же тишина в квартире казалась нирваной. Но тайную радость приходилось прятать от заботливых друзей.

На Старый Новый год пришла Оля. Она принесла бутылку шампанского и большой торт. Вика накрыла стол.

После шампанского обе сотрудницы оказались навеселе.

— Что-то я напиваться стала, прямо ни с чего! — пожаловалась захмелевшая Олька Вике. — Вчера, на поминках тоже...

Вика пьяно прищурилась, пытаясь сфокусироваться на лице секретарши.

— На каких еще поминках? — спросила она.

— Вот хрен, проболталась! — расстроилась Оля. — Мы условились тебе не говорить, чтобы не расстраивать...

— О чем не говорить?

— Да о поминках же!

— Кого поминали?

— Аньку.

— Чего? Кого? — Вике показалось, что она просто не расслышала. Это было неожиданно и ужасно. — Какую Аньку?

Оля немного протрезвела. Ей было стыдно за свой длинный язык, но назад пути не было. Олька собрала мысли в пучок и рассказала Вике все.

Ситуация была кошмарной: Аня покончила с собой после смерти своего сына. Ошарашенная Вика узнала, что, однажды попав в больницу, мальчик уже не вышел из нее. На месте удара, нанесенного отчимом, образовалась злокачественная опухоль. Врачи кинулись лечить, но уже через две недели ситуация вышла из-под контроля. Его оперировали три раза, но десятого января он умер. Двенадцатого Анечка привязала веревку к трубе в ванной комнате и, сунув голову в петлю, спрыгнула с бортика ванны.