Метод супружества

Малком Энн

Это означало, что я осталась наедине с Кипом. Или могла бы, если бы не убежала в ванную в ту же секунду, как наша четверка разбилась на парочки.

За исключением того, кто стоял прямо за дверью ванной, прислонившись к стене, с бутылкой пива, болтающейся между пальцами?

Гребаный Кип.

— Жутковато ждать женщин возле туалетов, — огрызнулась я на него. Я намеревалась обойти его, вернуться в гостиную и выпить. Или, может быть, найти тупой предмет. Но Кип ловко оттолкнулся от стены преградив мне путь.

— Знаешь,

теперь, когда Роуэн и Нора трахаются… — Кип шагнул вперед, чтобы накрутить прядь моих волос на палец.

От него пахло деревом, грязью… мужчиной. Это было непривлекательно.

Ладно, немного привлекательно.

Или так могло быть, если бы запах исходил от кого угодно, кроме него. Кип смотрел мне прямо в лицо своими сверкающими голубыми глазами, дерзкой ухмылкой и высокомерным поведением.

Я подавила желание ударить его коленом по яйцам. Совсем чуть-чуть.

Вместо этого я изобразила чувственную улыбку и взмахнула ресницами.

— Так… нам тоже стоит потрахаться? — я закончила его фразу.

— Читаешь мои мысли, — протянул он, вопросительно приблизив губы.

— Мы будем трахаться, — пробормотала я, почти касаясь губами его губ, — когда солнце взорвется и у нас останется восемь минут и двадцать секунд на планете Земля, — я схватила его за запястье, убирая свои волосы с его пальца. — Если подумать, — сказала я, сжимая его так сильно, как только могла, прежде чем убрать руку и отойти от него. — Я могла бы придумать гораздо больше приятных занятий в последние восемь с половиной минут моего пребывания на Земле.

Кип ни в малейшей степени не выглядел встревоженным.

— Твоя потеря, дорогая, — пробормотал он, пожимая плечами. — Но за восемь минут и двадцать секунд я смог бы перевернуть весь твой гребаный мир, — он подмигнул и ушел.

— Придурок, — пробормотала я, хотя мои бедра необъяснимым образом сжались.

За два месяца до свадьбы

Как это часто бывает с плохими решениями, во всем был виноват алкоголь.

Я топила свои печали в местном баре. Не то чтобы я часто это делала.

Большую часть времени мы с Норой наслаждались хорошим вином у нее дома. А если и ходили куда-нибудь, то только в рестораны, где нет липких полов и двадцатиоднолетних подростков, плачущих в туалете.

Была здесь, тоже так делала, одалживала на утро футболку у пацана и испытывала страх перед нежелательной беременностью.

Теперь моя лучшая подруга живет со своим сварливым ветераном, который ее просто обожает, и я безмерно счастлива за нее. Обычно, если мне нужно было утопить свои печали, я шла к Норе домой. Она кормила меня, поила изысканным вином из таких же изысканных бокалов, и, если я выпивала слишком много, оставалась ночевать в комнате для гостей.

Хотя Нора и Роуэн были готовы к тому, что я буду третьим лишним — не считая их смехотворных попыток свести нас с Кипом вместе — я мало что могла поделать.

Кроме того, за последнее

время Норе и так пришлось через многое пройти. Она не заслуживала еще большей драмы.

Конечно, в некотором роде я могла бы стать королевой драмы, но и так много драмы натворила на другом континенте.

Итак, я сейчас не у Норы.

Но, учитывая письмо, которое получила сегодня, мне кое-что было нужно. Я не могла сидеть в своем маленьком коттедже у моря — самом любимом месте в мире, размышляя о времени, которое у меня осталось, размышляя о том, что ждет меня по ту сторону.

Да, шумный бар и дерьмовая выпивка определенно были необходимы.

— Не видел тебя здесь раньше.

Я смотрю направо, на мужчину, который устроился на барном стуле рядом со мной. Хмурюсь.

— Даже если бы я пришла сюда раньше, мне уже далеко за двадцать, нету гиалуронки в губах и никакой наивности. Следовательно, ты не по адресу, — сладко ответила я.

Кип усмехнулся в ответ на этот выпад, как обычно делал всякий раз, когда мы разговаривали. Меня раздражало то, что он относился к моему безразличию, как к чему-то милому, будто это не трактуется как предупреждение.

Сам он не милый. Он загорелый, светловолосый, с квадратной челюстью, мускулистый, голубоглазый — типичный американский мачо.

Так что это не мой типаж.

Он привык быть объектом внимания каждой девушки, вот почему никогда не оставлял меня в покое. Если бы я просто позволила ему трахнуть меня в первый раз, когда он попытался залезть ко мне в трусы, очень быстро, он, скорее всего, нашел бы другую цыпочку для секса.

Но ни за что. Со мной нелегко, и я не очередная зарубка на столбике кровати какого-то плейбоя-переростка.

— Туше, — ответил он, потягивая пиво. — Но, увы, сегодня вечером в баре нет красивых девушек, так что я подошел к тебе, — он подмигнул.

— Очаровательно, — ответила я, допивая свою «маргариту» и жестом прося еще одну.

Тихий вечер в единственном баре Юпитера, где подавали дешевые напитки, играла живая группа, и где можно безошибочно найти быстрый перепихон — если ты увлекаешься подобными вещами.

Кип, безусловно, увлекается.

— Что заставило тебя сидеть здесь во вторник вечером и пить в одиночестве? — спрашивает он, устраиваясь поудобнее. К несчастью.

— Что-то, о чем я не хочу общаться, — сказала я, не глядя на него.

— Если бы у тебя не было настроения общаться, ты бы приготовила «маргариту» дома, — заметил он. — И если бы ты была в настроении для хорошей компании, то сидела бы у Норы, пила бы дорогое вино и ела сырные палочки или еще что-то такое.

Ох, он слишком наблюдателен.

— Но ты здесь, — продолжил он, — пьешь дешевые коктейли и закусываешь арахисом.

Он уставился на большую кучу скорлупок, которые я накопила, пока ела в стрессовом состоянии.