Метод супружества
Шрифт:
— Может, ты и был на войне, но ты не сможешь одолеть меня, — мурлычу я, облизывая губы. Мой язык задевает его губы.
Он тут же открывает рот и ослабляет хватку на сумке. Я хватаю ее, обхожу его и топаю к дверям.
Кип быстро приходит в себя — в конце концов, он бывший солдат. Но я на открытом пространстве и уже дохожу до лестницы, когда он добирается до меня. И поскольку он обращался со мной так, словно я невероятно хрупкая, он не делает ничего, пока я спускаюсь по лестнице.
— Ты не пойдешь, —
Мои ноги погружаются в песок, обычно это меня успокаивает. Только не сейчас, когда рядом шестифутовый альфа-самец, пытающийся указывать мне, что я могу, а что не могу делать.
— Если я захочу пойти, я пойду, — сообщаю ему, опуская полотенце на песок.
— Мы не будем это обсуждать.
Смотрю на Кипа, который упер руки в бока и глядит на меня так, будто его слово закон.
— Мы уже обсуждаем, — отвечаю. — Я беременна, а не инвалид, и умею плавать.
Его ноздри раздуваются.
— Это слишком опасно. И там чертовски холодно.
— Ты буквально рвешь на себе волосы, чтобы поиграть в героя и хочешь вытащить меня, хотя я даже не тону?
Челюсть Кипа дергается, когда он смотрит на меня с суровым выражением лица.
— Ладно, это не сработает, мне нужна новая тактика.
Я морщу нос.
— Что значит новая?
Его поцелуй прерывает меня. Сначала я борюсь — не то чтобы это сильно помогло, но не сопротивляюсь так сильно. Это только сделало поцелуй более эротичным.
Запутываюсь руками в его волосах, дергая, и наслаждаюсь его стоном удовольствия, смешанного с болью.
Кип опускает нас на полотенце, не размыкая губ. Я сажусь сверху, задыхаясь, когда моя киска трется о его твердый член.
Одна из его рук тянется к завязке у меня на шее, бикини падает вперед и обнажает груди.
Губы Кипа отрываются от моих и находят сосок.
Я крепче хватаю его волосы, запрокидывая голову и вскрикивая.
Прижимаюсь к нему, зная, что трения моих плавок от бикини о его джинсы будет достаточно, чтобы я кончила, если продолжу в том же духе.
Особенно когда его губы, язык и зубы касаются моего чувствительного соска.
Я срываю футболку Кипа, хочу ощутить его обнаженную кожу, но злюсь, что он отстраняется, чтобы снять ее.
Он быстро подчиняется, и, к сожалению, ему приходится сместиться, чтобы снять джинсы.
Он осторожно переворачивает нас, так что теперь я лежу на спине, песок впивается в кожу.
Бирюзовые глаза Кипа сверкают, не отрываясь от меня.
— Не оставайся надолго на спине, — рычит он, стаскивая джинсы.
Он снова хватает меня, чтобы вернуть в прежнее положение — наверх.
Тянет за завязку на моем бедре, обнажая киску, и сдергивает свое нижнее белье, чтобы освободить член.
Руки Кипа крепко сжимают мои бедра, приподнимая совсем чуть-чуть, а затем насаживая на свой
Удовольствие пронзает мое тело, и я снова запрокидываю голову, позволяя ему вести, подпрыгивая вверх-вниз на его члене.
Голова откидывается назад, а глаза встречаются с глазами Кипа.
— Ты чертовски красивая, — ворчит он.
Мое дыхание сбивается со свистом, когда оргазм устремляется вперед.
— Никаких разговоров, — требую я, прижимая палец к его губам.
Он открывает рот и сосет мой палец, пока я продолжаю скакать на нем.
— Кончи для меня, женушка, — требует Кип, как только отпускает палец.
Я издаю звук разочарования, смешанный с удовольствием.
— Не указывай мне, что делать.
Он обнажает зубы в порочной и греховной улыбке, а его руки крепче сжимают мои бедра.
— Кончи для меня, женушка, — повторяет он.
Открываю рот, чтобы сказать ему заткнуться на хрен, но вырывается только сдавленный стон. Я не могу с ним спорить, потому что слишком занята, кончая.
***
— Срань господня, — говорю я ему в грудь.
Ко мне только что вернулась способность говорить. Даже сейчас я все еще тяжело дышу.
Руки Кипа крепко обнимают меня. Мы лежим на песке, я в основном лежу на нем. Где-то на прошлой неделе или около того, живот внезапно стал больше. Теперь я не выгляжу так, будто съела кучу тако и запила их кружкой пива. Я действительно выгляжу как беременная женщина. Мое изменяющееся тело кажется прекрасным, признаком того, что ребенок растет.
Я смотрю на Кипа.
Наш ребенок растет.
Наше чудо.
Верх моего бикини валяется где-то на песке, но плавки натянуты на бедрах. Повезло, что дом расположен в бухте, так что у меня почти собственный пляж. Никто из соседей не может нас здесь увидеть, но любой мог пройти с любой стороны пляжа
Я не думала об этом во время дикого пляжного секса. Или, может быть, думала где-то в глубине души, и именно это сделало дикий пляжный секс еще более восхитительным.
— Черт возьми, ты права, — отвечает Кип. На нем было только нижнее белье, остальная одежда разбросана по песку.
— Ты сделал это, чтобы отвлечь меня от плаванья — заключаю я, слишком довольная, чтобы злиться.
— Это сработало, не так ли?
В его тоне намек на победу.
Такой мудак.
Первым побуждением было поспорить с ним. Спорить с Кипом было обычным делом. Но я чувствую себя уставшей, а споры могут унять мой кайф. Возможно, пришло время применить другую тактику.
— Пляж — мое место, — говорю ему. — И океан. Так было всегда. Мы жили в дерьмовом доме, когда я росла. Там было темно, грязно, и всегда были пауки размером с твой кулак.