Метро 2033: Холодное пламя жизни (сборник)
Шрифт:
Шли диггеры по ночам, днем отсыпались. И дошли до этого красного Винзавода.
А там под этим зданием – огромный подвал для хранения вина. Спустился Костя с напарником вниз. А там темнота, огромные стеллажи и – со всех сторон ряды бутылок. Представьте, все эти долгие годы после Катастрофы они хранились в идеальной температуре. Это не просто хранилище, это специальный подвал, температура круглый год одна и та же, влажность, то се. Идеальное место для вина. Вот идет Костя, а за ним напарник.
И вот они идут по коридору между
И нет бы ему повернуть, но куда там… Гордость профессиональная заела. Такой путь проделать – и отступить в самом финале?! Еще чего! Самое дорогое вино – оно же в дальнем конце погреба всегда хранится.
И Костя дошел. Оглядывается – а все бутылки вокруг испускают красноватый свет. Такой зловещий и тревожный. И там в конце деревянный стеллаж с бутылками.
Самое ценное вино.
Костя взял одну, посмотрел на этикетку. Там вино – тысяча восемьсот пятидесятого что ли года. То есть, этой бутылке – почти двести лет!
И все бы хорошо, но вдруг – в бутылке что-то шевельнулось. Костя едва бутылку не выронил. Он стер пыль с бутылки, поднял фонарь и видит – внутри словно что-то есть.
– Костян! – окликнул его напарник. Посветил фонарем на стеллаж. И увидели диггеры, когда луч фонаря прошел сквозь стекло бутылок, что в каждой… в каждой!.. бутылке что-то есть. Темное, прилипшее изнутри к стеклу. И что-то вроде щупалец мелких.
И вдруг они все начали шевелиться, в каждой бутылке.
Напарник крикнул – отходим, Костян!
Костя не удержал бутылку. Она выскользнула из рук – и разбилась. В темной луже он вдруг увидел, что лежит – что-то вроде черного осьминога… или там кальмара… Только глаз у него – почти как у человека. И все они из бутылок смотрели на диггеров, пока они шли. И это существо вдруг дернуло щупальцами. Костя отскочил.
Костя наставил автомат, крикнул напарнику, что надо уходить.
А бутылки вокруг трясутся, словно от землетрясения. Красноватый свет дрожит и дергается.
Кальмар из лужицы вдруг зашевелился, подтянул под себя щупальца – и прыгнул на напарника Кости.
Тот как заорет – нечеловечески. Костя бросился на помощь, начал отрывать, стрелять. Пуля снесла мелкое чудовище – и разбила еще несколько бутылок. Оттуда тоже полезли еще мелкие чудовища. И прыгнули на напарника – он ближе был. Он упал. И все, не поднялся.
Хорошо, что Костя не стал стрелять очередями, – а то выбрались бы десятки и сотни этих чудовищ. То есть, в каждой бутылке в этом подвале были заключены твари. Может, и до Питера бы добрались… кто знает.
Костя
Костя развернулся, выдрался с мясом и побежал. Бесславно вернулся домой.
– То есть, заказ он не выполнил? – спросил Кузьмич.
– Да нет, история хорошо заканчивается. По пути обратно встретился Косте маленький магазинчик. А там вино. Бывает же совпадение. Костя опасался его брать, его аж трясло, но оказалось, вино не очень старое и ничего там в бутылке нет, кроме вина.
Вернулся Костя и принес бутылку нанимателю. Получил деньги – не те, на что рассчитывал, но нормальные. И стал жить дальше.
Но с тех пор Костя завязал. Перестал на поверхность ходить. Диггер, что хотя бы раз испугался, больше не будет диггером.
Если раз испугался – нужно вернуться обратно и перебить страх.
– И что, он вернулся туда?
– А вы знаете, вернулся. То есть, вон он год не ходил, два не ходил. А на третий – собрался и пошел. В одиночку. Пришел и сжег этот завод к чертовой матери. Загнал в него цистерну загустевшего бензина. Рвануло так, что из Питера было видно.
Костя вернулся обратно в метро. Только, говорят, обгорел сильно и поседел весь. До этого у него была длинная грива волос, а с тех пор он стригся очень коротко. Чтобы не повторилось. Волосы ведь свои фиг оборвешь, если надо.
В общем, конец истории.
– Вот до чего гордость доводит, – сказал кто-то из диггеров.
– Скорее жадность.
– Глупость, – сказал Кузьмич жестко. – Глупость и гордыня.
Наташка подумала, что он категоричный дурак, а диггер Костя – тоже дурак, но какой-то… романтичный, что ли.
Она пошла обратно, привалилась к теплой спине отца. Надо было поспать хоть немного перед «заброской». Она долго лежала, пока не начала задремывать…
Проснулась словно от удара. Патрон, который она, сама того не зная, сжимала в кармане, врезался в ладонь до боли. Наташка с трудом разжала пальцы.
Паника. Внизу живота все сжалось от тревоги. Наташка подняла голову, огляделась. Глаза со сна плохо фокусировались – тусклый свет карбидки плыл и изгибался, словно живой.
Наташка увидела, что в проеме тоннеля стоит человек. Сердце стукнулось, в горле пересохло. Она заставила себя отвести взгляд, медленно лечь на пол. Сердце колотилось, как бешеное. Что делать?! Перед ней, метрах в полутора, загораживая ее от взгляда человека в тоннеле, лежал Седой.
– Седой, – едва слышно, одними губами, позвала Наташка. Неужели он не услышит? А если громче, человек в тоннеле поймет, что его обнаружили, и начнет стрелять.
– Седой.
Седой открыл глаза и посмотрел на Наташку. Железные нервы, коротко позавидовала девочка. Глазами показала – опасность вон там, за тобой.