Метро 2033: Ничей
Шрифт:
К весне нужно будет что-то решать с энергетикой. Договоренность с соседями наконец-то была достигнута, и теперь вопрос стал чисто техническим: надо проложить кабель, когда наступит теплое время года. Задействовать людей и с той, и с другой стороны, понадобится также надежная охрана при таких работах. Не рано ли думать об этом в декабре? Никогда не рано. Задействовать сталкеров? Когда же закончится эта неразбериха с вооруженными людьми в бункере?! Всех нужно собрать под единый контроль. Если до сих пор ничего не случалось, это не значит, что никогда не случится. И в августе никто нападения не ожидал. Зато встряхнулись все и навели порядок! А когда к зиме гермодверь сама примерзла к раме, снова успокоились. Сейчас действительно наступило затишье,
Правда, поначалу пришлось объясняться с соседями по поводу пропавшего у них человека. Но всё списали на нападение на бункер, на неизвестных, устроивших перестрелку. Соседи долго подозревали в убийстве даже Пищухина, пока осенние дожди не размыли песок и не было найдено тело без защитного комбинезона, а московскому сталкеру незачем заниматься грабежом. Вот тогда Грицких и задумался о возвращении Алексея. Отсутствие на трупе пулевых ранений выглядело очень странно, но не для Главного Привратника: Колмогоров ушел безоружным и быстро сориентировался по ситуации. Слишком быстро! А на своем ли месте он был в Совете бункера? Похоже, ему сопутствует удача в совершенно иных делах.
«Как хочется вернуться! Не от холода, неопределенности и страха, его не осталось вовсе – самое желанное остается позади. Лена! Если бы ты снова категорично отвергла, если бы еще больше возненавидела, если бы… Но ты почти простила. Я ни за что не ушел бы от возможности переубедить тебя, люблю борьбу и соревнование, что ж тут поделаешь! А от надежды пришлось бежать без оглядки. Зачем было оставаться? Нет, зачем мне – я прекрасно понимаю… Но зачем тебе?
Теперь я знаю, что тебе не угрожают ни холод, ни голод, ни люди, ведь в Бауманском Альянсе закон и порядок, ты стала там своей, и рядом будет тот, кто сделает тебя счастливой. И если его вдруг сожрут мутанты – жаль, не увижу, а то поглядел бы, – даже тогда ты не пропадешь, я верю в тебя. Со мной было бы всё это и даже больше, но в твоем воображении всегда сквозь мое лицо проступало бы другое: заострившиеся черты мертвого старика, желтовато-бледного, лежащего в самодельном гробу. По поводу «всегда» я тоже чересчур оптимистичен… Полгода, не больше – и ушел бы, не позволив тебе видеть это… Постепенное или быстрое превращение в разлагающееся подобие человека. Твой Лёшка никогда не был слабым. Мои проблемы, мне и разбираться с ними.
Лена… Надежные своды укроют тебя от опасностей, любимый муж обеспечит всем остальным. А я… А мне нужно быть совсем в другом месте. Я там зачем-то нужен. Именно я, видно, незаменимым оказался все-таки. Очень любопытно!»
Переменчивая зимняя погода, ледяные дожди и суровые морозы уже к декабрю покрыли снег крепкой коркой, идти по нему нужно было очень аккуратно, но для веса Алексея запаса прочности хватило. Провалившись пару раз в сугробы недалеко от деревьев, он научился держаться середины там, где эту самую середину полян и дорог можно было отыскать. Снегоступы себя не оправдали – скользили по отполированному ветром насту. Цены б им не было в мягком снегу, но погода стояла морозная, сухой и чистый до прозрачности воздух обжигал холодом неприкрытые части лица.
Алексей остановился посреди поляны и прислушался. Далекий крик птицы, стук обледеневших ветвей, но поблизости ничего живого. Линза оптики, согревшаяся от тепла его тела, запотевала, пришлось протереть ее не один раз, прежде чем оглядеться. Что же там, на дальних подступах? Ничего. Кроме относительно свежих следов у подножия сосны и темной проталинки, где мутант задрал ногу на дерево. И, похоже, совсем недавно.
Прикинуть его размер по следам через прицел не получалось, и Алексей решил рассмотреть их поближе. Одно можно сказать уже отсюда: собака или волк, пометивший этот ствол, крупнее «оригинала» раза в полтора. Для более точных измерений требовалось пересечь поляну и углубиться в лес. Врага надо знать в лицо, пусть и располагая пока лишь его анализом мочи. Брезгливо поморщившись,
Двенадцать человек вооруженной охраны… Три смены по четверо. Этого было уже достаточно, чтобы контролировать маленький спокойный бункер, но слишком мало для серьезных дел. И, в лучшем случае, можно лишь не опасаться собственных «сторонников», не ждать удара со спины! Разве к этому стремился Главный Привратник? Беззаветной преданности не добиться никаким способом. Одни подчинились авторитету и силе, но легко сменят своего кумира, стоит только слегка поколебать эту уверенность. Другие просто куплены за материальные блага, за лучшие пайки, за послабления в дисциплине. Разве это можно назвать истинной преданностью? И все же чуть больше, чем ничего.
Еще полтора десятка сталкеров, включая небольшой резерв пенсионеров, годных и в строй в случае крайней необходимости, находились под контролем весьма условно – их надежно отделил собой от Совета командир отряда Серяков. Солдат, выполняющий приказы и не обсуждающий их. И только до той поры, пока приказ не потребовал от него трудного выбора. Грицких хорошо помнил, кто именно настоял на прекращении боевых действий во время недолгой войны с соседями. Кто лучше всех умел обращаться с оружием, но первым сложил его… И впоследствии десять лет вбивал в головы сталкеров свои собственные законы: защищать бункер, сохранить жизнь людям, всем без исключения. Проще говоря, этакий, окаменевший в своих глупых принципах, булыжник мог в любой момент преградить путь при смене политического курса.
А договариваясь ранней осенью с караваном из метрополитена о покупке пулеметов и наступательного вооружения, Главный Привратник видел впереди далеко не мирное будущее, про сохранение жизни людей придется на время забыть, потому что бескровных войн не бывает. Зато бывают внезапные, молниеносные нападения и ошеломляющие удары, от которых очень трудно оправиться. Если противнику нечем ответить – еще лучше. А оптимальный вариант, когда он даже не знает, кому отвечать… Откуда нанесен этот удар? За что? Кем именно?
Разложившееся за пару месяцев с трудом опознанное тело убитого соседского сталкера давно покоилось в земле, погребенное по всем правилам. Но мысль об этом не оставляла Главного Привратника еще долго. Жертва так и осталась для него безымянной и безликой, и уж тем более – совершенно безразличной. Но не оказалась бесполезной! Те, кто также обо всем догадался, те, кому было поручено не исполнять приговор, вынесенный справедливым решением Совета, молчали до сих пор. Хоть сохранение тайны смогли обеспечить эти ненадежные сторонники, двое из двенадцати. И это уже неплохо.
Старый дачный умывальник был так крепко прибит к сосне, что не отвалился до сих пор: потемневший алюминиевый цилиндр с палочкой-затычкой снизу сохранился в целости за двадцать лет. Только располагался уже над головой, дерево сильно подросло, и вряд ли кто-то мог теперь воспользоваться рукомойником в четырех метрах от земли. Алексей вспомнил, как впервые увидел подобную непонятную поначалу штуку у приятеля во дворе и долго изучал принцип ее действия. Так просто и эффективно… Тусклый алюминий не отражал света заходящего солнца, но снег вокруг будто горел оранжевым огнем. Наступающие сумерки дали бы отдых уставшим от блеска глазам, и идти ночью опасно. Короткая передышка не восстановила сил, нужно было искать укрытие на ночь.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
