Метро 2033: Пифия-2. В грязи и крови
Шрифт:
– Если не поторопимся, там точно ничего не будет, – отрезала Гончая. – Хватит сопли жевать. Решайся: да или нет. Или я другого помощника найду.
– Сиди! Найдет она. – Рука Болтуна опустилась девушке на плечо, хотя она и не собиралась вставать. – Допустим, я согласен. Но у меня хоть снаряга есть, противогаз, «калаш», опять же. А ты в чем наверх идти собралась: в своих портках, кепчонке и с костылем?!
– Комбез и противогаз, что от моего остались, я в туннеле спрятала. Ствола, правда, нет, поэтому мне для защиты помощник и нужен.
Болтун прикидывал что-то в уме. Гончая терпеливо ждала.
– Ладно, уговорила, я в деле. Когда отправляемся?
– Завтра.
– Завтра? – сталкер недоверчиво покосился на ее забинтованную ногу. – А дойдешь?
– Ты не обо мне, ты о себе думай, – осадила его новоиспеченная напарница. – И о том, как от тварей отбиться, если опять какая-нибудь стая выскочит.
– А если бежать придется?
Гончая смерила сталкера оценивающим взглядом.
– Значит, побегу, – сказала она, а про себя добавила: «И тогда тебе лучше не отставать».
На следующий день, после завтрака, состоящего из грибной каши с отрубями и кружки жидкого чая, Гончая заглянула к начальнику станции.
– Уходишь, значит? – уточнил он, выслушав посетительницу.
– Пора. Я и так у вас задержалась, – подтвердила «почтальон».
– А нога?
– Ничего, дойду. Да и товарищ меня проводит. – Она слегка улыбнулась.
Но седоволосый начстанции не принял ее улыбки и подозрительно нахмурился.
– Это кто ж?
– Сталкер ваш.
В ответ глава станции неопределенно хмыкнул:
– То-то он у меня сегодня на «преображенку» отпросился! И ведь какой предлог выдумал! Снарягу, говорит, надо обновить, напарника нового поискать. Я-то думал, он за дело переживает, а оказывается, это все ему нужно, чтобы с тобой прогуляться.
Гончая тактично промолчала: постороннему человеку не пристало вмешиваться в отношения начальника и подчиненного.
– Ты планы-то на него не строй. По нему знаешь сколько девок сохнут? А тот только… ну, ты поняла.
– Да я и не строю, – изобразила смущение Гончая. Планы на Болтуна у нее действительно были, но совсем не те, какие сидящий перед ней пожилой мужчина, считающий, видимо, себя знатоком жизни и женских уловок, имел в виду.
– В общем, дело твое, – подвел итог начстанции, потом вынул из ящика своего письменного стола аккуратно сложенное и заклеенное письмо. «Товарищу Москвину», – прочитала Гончая ниже выведенного адреса. – Держи. Передашь, кому следует.
– Конечно, – заверила главу Черкизовской «почтальон», пряча письмо в свою походную сумку.
Костыль пришлось вернуть в медпункт. По большому счету, это можно было сделать и раньше, но Гончая добросовестно доиграла роль до конца. Опухоль на месте растяжения почти прошла. Теперь девушка твердо наступала на поврежденную ногу и лишь немного прихрамывала при ходьбе.
Болтун поджидал ее у входа в туннель. Увидев приближающуюся напарницу, он отошел от местных пограничников, с которыми
– Опаздываешь. Договаривались же сразу после завтрака.
Та не ответила на замечание, а просто спросила:
– Все взял?
– А то. – Болтун кивнул на стоящий на полу туго набитый вещевой мешок и поставленный рядом автомат Калашникова.
Сталкер отработанным движением забросил рюкзак за спину и повесил автомат на плечо, стволом вниз. Гончей было интересно, как Болтун собирается объяснить пограничникам свой уход со станции, но все оказалось до смешного просто.
– Почтальоншу на «преображенку» провожу и вернусь, – объявил он и, чтобы окончательно прояснить все вопросы, похлопал спутницу по упругому заду.
Под дружный хохот караульных «смутившаяся почтальонша» и ее провожатый спустились с платформы и вскоре скрылись в темноте туннеля.
С того момента, как Гончая появилась на Черкизовской, прошло немногим более двух суток. За это время перегон, связывающий станцию с Преображенской площадью, ничуть не изменился: те же скользкие шпалы, та же висящая в воздухе морось, в которой тонул луч фонаря, и тот же запах – удушливый, обволакивающий запах даже не гнили, а вообще непонятно чего.
– Чем у вас так воняет? – не вытерпела Гончая. С ее стороны это была ошибка, прокол!
– А у вас на «преображенке» не воняет, что ли? – спросил Болтун.
– Да мы как-то привыкли, – поспешила исправиться Гончая.
– Вот и мы привыкли, – последовал незамедлительный ответ.
Девушка несколько раз прокрутила в голове услышанную фразу, но не обнаружила в голосе спутника ни настороженности, ни тревоги. Значит, он не догадался, что она оказалась в этом перегоне второй раз в жизни, а на Преображенской площади и вовсе никогда не была.
Какое-то время шагали молча, но Болтун, видимо, не мог долго молчать.
– Через вентиляху наверх полезем? – спросил он. – Я вообще-то ни разу через шахту наверх не поднимался, – признался парень. – А ты?
– Нет, – соврала Гончая. – По мосту между «преображенкой» и Сокольниками пару раз проходила. Но там ничего сложного. Веншахта – это же обычный колодец. В стене – металлические скобы, поднимаешься по ним, как по лестнице.
– Высоко? – не унимался Болтун.
– Мой сказал: метров десять-пятнадцать.
Гончая сама, своими руками и ногами пересчитала все скобы, когда спускалась с поверхности в туннель, и могла точно сказать, что глубина вентиляционной шахты не превышает десяти метров. Но не признаваться же было в этом Болтуну.
– А скобы-то выдержат?
Девушка внезапно поняла, что ее напарник просто боится. Его следовало немедленно успокоить – не хватало еще, чтобы он передумал!
– Выдержат, – уверенно сказала она. – Раз моего выдержали, то и нас выдержат. А он был здоровый лоб, на полголовы выше тебя, под сто килограммов весом.