Метро 2033. Белый барс
Шрифт:
– А вот сейчас и узнаем…
Посмотрев вниз, Тагир попытался оценить высоту. «Пятьдесят метров? Сто? Кто ж его знает… Выживем? Не выживем? По крайней мере я – должен! Ради Камили…»
Подтянувшись еще чуть-чуть на Тимуре, пастух, что было мочи, вцепился в лапу птицы единственным оружием, которое у него осталось – зубами. Почувствовав на губах тошнотворный, какой-то соленый вкус кожи и коричневой крови, стекавшей по подбородку, Тагир сплюнул то, что смог откусить, и снова впился зубами в лапу.
Судя по тому, что птица ослабила хватку, добыча не стоила таких жертв.
Распушенный
Но оба в отключке…
Кристаллы меда равнодушно зазвенели, упав в стальную кружку. В широко раскрытых глазах мусафира читались страх и решимость. По настоянию султана, он выпил два больших стакана сладкого отвара, чтобы скинуть с себя симптомы шока. Он был напуган, но спокоен. Все-таки он и его люди вернулись, а остальные нет. Мусафир прокручивал в голове последние несколько часов, но мысли все не собирались в кучу. И лишь испуганное лицо старика, который впустил их обратно в метро, все маячило перед глазами. И вот теперь он сидел на допросе, отвечая перед султаном… Пытаясь отвечать.
Допив отвар, он вытер губы ладонью и попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой и тут же исчезла при виде выражения лица султана, на котором безуспешно пытались сфокусироваться его большие глаза. Султан не терял над собой контроль, и маска озлобленности и раздражения начала спадать, открывая взору мусафиру усталое старческое лицо.
– Так что же все-таки стряслось?
Нижняя челюсть мусафира, от страха выдвинутая вперед, почти не шевелилась. Наконец, он просто промолвил:
– Они улетели…
Султан потер руками уставшие глаза и встал с места, обходя незадачливого мусафира вокруг.
– Что значит, они улетели? У них что, крылья выросли?
– Нет…
Мусафир мотнул головой и вцепился в чашку, которая была уже пустой. В нервном движении, протерев пальцем ее стальную поверхность, он снова вымолвил:
– Их забрал… Зилант, наверное… Точнее, забрал Тимура, а Тагир ухватился за него…
Султан посмотрел на говорящую с джиннами, а затем и на Муху, который записывал ответы мусафира. Усталость от допроса взяла свое – оттеснив сомнения и недоумения, султан задал мусафиру последний вопрос, касательно направления полета, на что тот ответил коротко и ясно, так же как и четверо предыдущих гаскарцев, уже побывавших в покоях султана:
– Понятия не имею…
Глаза открылись.
Кто-то маленький, но очень настырный пытался прогрызть чуть ли не нору в указательном пальце Тагира. Собрав все оставшиеся в теле силы, он, как мог, распределил их, чтобы совершить два действия – посмотреть, что же все-таки так упорно борется с ним, и скинуть это как можно скорее. Сдвинув голову влево, Тагир заметил маленькое насекомое и чиркнул большим пальцем по указательному как можно резче, чтобы отправить надоедливое чудище куда подальше.
Лучи вечернего солнца, проникавшие в глубь леса сквозь
Массируя ногу быстрыми движениями, Тагир, тем не менее, не переставал оглядываться по сторонам – Тимур должен был лежать где-то рядом.
– Тимур! – прикрикнул он шепотом, чтобы, не дай бог, не накликать кого другого.
Тишина.
– Тимур!
Снова тишина.
– Ти…
– Тише ты! – послышалось откуда-то из кустов. – Иди сюда, помоги мне…
– Ты где? Ты живой? Ничего не сломал?
– Буду живым, если ты сейчас же подойдешь ко мне! И захвати что-нибудь острое!
– Легко сказать…
Тагир схватил первое, что попалось ему под руку, – это была палка, – и пополз на голос спутника, раздвигая руками поросшие заросли. Тимура он нашел почти сразу, равно как и то, что мирно посапывало на его ногах. Лицо племянника султана было измученным, жутко изорванные плечи до сих пор кровоточили, но остальные части тела, вроде, были целы, не считая ног – под шерстяным ветвлением, окутавшим их, трудно было сделать какое-то предположение.
– Что это? – прошептал пастух.
– Тагир, я похож на ученого? – ответил вопросом на вопрос Тимур.
– Нет…
– Тогда какого хрена ты меня спрашиваешь?! Я такой лабуды не видал никогда! Но чувствую, что оно очень зубастое.
– Каким образом?
– Тагир не тупи! – процедил сквозь зубы Тимур. – Я чувствую это своими ногами!
Шкура дернулась, и племянник султана заорал:
– А-а-а-а-а! Тагир! Оно меня жрет! Трахни по ней чем-нибудь! Скорее!
Не изменяя сидячего положения, Тагир треснул палкой по шкуре, что было мочи. Свернувшись вьюнком и еще крепче сжав ноги Тимура в удавке, шкура животного вытянулась. Высвобождая по одной острой конечности из ног племянника султана, оно словно уставилось теперь на Тагира, хотя ни глаз, ни даже подобия морды тот не видел.
Тимур на некоторое время затих.
– Так, и что теперь делать?
– Хайван! Дунь хоть в свисток! Не сиди как истукан! Хочешь, чтоб я без ног остался?
Порция отборного мата последовала незамедлительно. Нащупав на груди свисток, Тагир дунул в него, но реакция животного оказалась противоположной. Вместо того, чтобы отползти куда подальше, шерстяная бестия вынула оставшиеся конечности из ног племянника султана и вьюнком кинулась на Тагира. Пастух инстинктивно выставил перед собой палку в качестве орудия защиты, и шерсть начала накручиваться на нее с такой скоростью, что Тагиру ничего больше не оставалось, кроме как со всей силы запустить палку с шерстью в глубь леса.