МЕТРО. Предыстория
Шрифт:
Тим недоверчиво хмыкнул.
«Стикс» поднял руку.
– На ступеньках… – послышался в наушниках его голос. Действительно, на ступенях храма тьма была гуще – какое-то продолговатое пятно. Бойцы осторожно приблизились. Пятно приняло очертания распростертой человеческой фигуры. Бойцы заняли круговую оборону, а Мельников и Каданцев склонились над телом. На человеке был костюм химзащиты, рядом лежал АК-74, два пустых рожка и россыпь стреляных гильз. Тут же валялся сорванный противогаз. На бледном лице и одежде человека лежали и не таяли
– Это наш Олег.
– Угу… так, а причина смерти… посмотрим… – Мельников приподнял мертвого сталкера.
– Ну не хрена себе! Смотри, Альберт – у него горло прокушено. И – обрати внимание – крови совсем нет. Как будто кто-то тут же ее и выпил. Блин… Ну-ка, а что с противогазом – смотри, коробку, как все равно, когтями какими продрало… Что ж за тварь такая была?
– Командир! – опять голос «Стикса», – двигать надо. Ему мы не поможем, может, второй жив?
Каданцев закрыл глаза покойнику.
– Похоронить бы надо… или с собой забрать.
– На обратном пути, – ответил Мельник. – Пока надо Митяя искать.
– Митяй, Митяй! – Каданцев опять попытался использовать рацию.
– Ладно, пошли к промзоне…
Свернув вдоль припорошенных снегом трамвайных путей направо, сталкеры подошли к высокому забору. За проломом в заборе темнели какие-то здания – не то цеха, не то ангары.
Когда группа входила в пролом, глазастый «Стикс» обратил внимание на бурые пятна на бетоне.
– Кровь. Похоже, довольно свежая…
– Митяй! Митяй!
– Тихо! Что за звук?
Бойцы прислушались. Откуда-то из-за сложенных грудой плит доносилось негромкое потрескивание и шипение.
– Альберт, попробуй еще раз вызвать Митяя.
– Митяй! Митяй!
Из– за плит раздался тот голос Каданцева, искаженный помехами.
– Там рация…
Крадучись, сталкеры приблизились к плитам и заглянули за них. Синий луч фонарика выхватил тело Митяя, судорожно сжимающего рацию и автомат. На месте лица, шеи, груди и живота – зияющие раны и тонкий белый снежок.
– Вижу цель, – раздался шепот «Кобры». – Вон у того дома – он указал стволом автомата на неясный силуэт, осторожно пробирающийся между деревьями.
– Не стрелять! Пошли за ним.
Группа бесшумно двинулась за крадущимся существом. Пересекая следом за ним дорожку, «Кобра» глянул себе под ноги и тут же прикоснулся к плечу Мельникова.
– Командир, посмотри на следы!
Мельников глянул вниз и тоже изумленно остановился. На свежем снегу четко отпечатались следы человеческих ног в ботинках.
49.
Неизвестный человек юркнул в подвал одного из зданий, и сталкеры, немного выждав и поправив приборы ночного видения, последовали за ним. Узкий коридор, скрипнувшая где-то вдалеке дверь, тонкий луч света, приглушенные голоса…
– А ну, мля, бросай оружие и руки вверх нах! – громкий хриплый голос внезапно раздался откуда-то сбоку, а ПНВ оказались
Слова оказались подкреплены тычками прикладом, и беспомощные ослепленные сталкеры оказались вынуждены подчиниться.
– Кто такие?
– Мы с «Семеновской» – ответил за всех Каданцев. – Ищем Олега и Митяя.
– Олега и Митяя? – уже мягче переспросил голос. – Мы их тоже ждем. А чем можете доказать, что вы с ними? – опять послышалось недоверие и злость.
– Вот, смотрите! – Каданцев медленно вытащил из кармана разгрузки какой-то значок. – У ребят такие же были, вы должны были и видеть.
– Ладно, опускайте руки. Так где ваши ребята-то? Почему не пришли?
Сталкеры повернулись и увидели того, кто их так ловко подловил – немолодого мужика, обросшего густой бородищей с проседью. В руках у мужика был помповый дробовик.
– Погибли оба. Тут, неподалеку.
– То-то мы стрельбу слыхали давеча… Понятно тогда.
– А вы сами-то как тут оказались? Давно?
– Да с самого начала и живем… после удара пока до метро добежали – туда уже и не пускали… сколько народу нас тут было – человек триста, наверное, остались наверху жить. Здесь разрушений особых не было, зараза вроде тоже стороной обошла. Вот и живем по подвалам. В первую зиму многие умерли, очень многие… А так – ничего… Только вот этой зимой беды одна за одной… Твари эти огромные появились – скот наш жрут и на людей нападают… еще кто-то – мы их «ЭТИ» называем – их не видел никто, а кто видел – уже не расскажет, у тех горло перекушено и кровь выпита…
– Вот и ребят ЭТИ тоже убили…
– Ясно… ну, царствие им небесное…
– Так сколько вас осталось-то? – спросил Мельников. – Мы вас сейчас выведем отсюда – в метро.
– А нисколько уже нас не осталось. И меня нет уже… Вам что, ребята не сказали?
– Что «не сказали»?
– Мор к нам пришел…С месяц как… Незараженных уже не осталось никого – дети и старики умерли раньше, потом почти все мужики подобрались, а теперь и женщин немного осталось. Многие с собой покончили… А мы – кто еще остался – только потому и держимся, что с собой покончить – грех большой, а тварям на съедение отдаваться – тоже нельзя… Сил почти нет – а ребята нам еду обещали носить, консервы и концентраты – чтоб продержаться. Эх, если б их пораньше встретить… да что теперь говорить… уходите.
Бородач закашлялся, согнулся пополам… С трудом выпрямившись, он взглянул на «Стикса».
– Эх… Ладно, уходите…
Сталкеры неуверенно пошли к выходу, а бородач что-то шепнул «Стиксу».
– Нет, не могу…– ответил тот вполголоса.
– Не хочешь, значит… ну, Бог простит…
Сталкеры вышли наружу и, осторожно пошли назад. Отойдя метров на сто, «Стикс», шедший замыкающим, вдруг остановился, как будто в нерешительности или задумчивости, потом снял с плеч рюкзак, отцепил от него тубус «Шмеля» и резким движением вскинул его на плечо.