Мевервильский оборотень
Шрифт:
Сняв плащ, Дерик несмело приблизился к девушке. Она была несказанно хороша и очень ему понравилась. Густые каштановые волосы, уложенные в красивую прическу. Зеленоватые с поволокой глаза, опушенные густыми ресницами, красивые тонкие брови в разлет и изысканно очерченные капризные губы. Девушка в свою очередь внимательно и с явным интересом оглядела его, после чего строго спросила:
— Ну как, юный колдун, будешь преданно служить мне, безропотно повинуясь и выполняя все, что только пожелаю, или отправить тебя на потеху палачам?
Дерик судорожно
— Я буду преданно служить, госпожа, — тихо выдохнул он.
— Я проверю… — губы красавицы хищно дрогнули, — и поверю лишь тогда, когда почувствую, что служение мне ты предпочел не смерти, а наоборот ради служения мне, готов ее безропотно принять.
На Дерика накатила волна какой-то отрешенности и бесполезности сопротивления судьбе. Глядя в лишающие его воли глаза, он одними губами еле слышно прошептал:
— Я постараюсь доказать то, госпожа.
— Надеюсь, это искреннее стремление, потому что иначе твоей участи не позавидует даже приговоренные к казни, — с угрозой в голосе проговорила та, а потом рукой указала на кровавую рану на его ноге: — Что у тебя с лодыжкой?
— Ратники пикой вскользь зацепили, госпожа.
Она прошла в угол комнаты, раскрыла шкаф, где оказалось множество бутылочек и пузырьков. Достала узкий кусок ткани, оторвала край. Затем, открыв одну из бутылок, вылила на край материи, закрыла шкаф и шагнула к нему:
— Ногу на лавку поставь.
Дерик послушно поставил ногу на край лавки. Уверенным движением, промыв рану, пощипывающим раствором, она перебинтовала ему лодыжку. В это время в дверь постучали, после чего раздался мужской голос:
— Каролина, сокровище мое, ты здесь?
Дочь герцога шагнула к двери и, отодвинув засов, распахнула ее:
— Да, отец. Что Вы хотели?
— Ты чем-то занята, дитя мое?
— Да, осматриваю рану моего нового пажа.
Не смея убрать ноги с лавки, Дерик повернул голову и увидел, что в комнату вошел высокий седовласый мужчина. Он догадался, что это и есть герцог.
— Рану нового пажа? — смерив взглядом испуганно сжавшегося Дерика, тот перевел взгляд на дочь, — Что это за мальчишка и почему он ранен?
— Это сын городского колдуна, которого сегодня уничтожили по Вашему приказу. Ратники ранили его в ногу, когда громили их дом.
— Каролина! Ты в своем уме? Тебе в пажи отдадут не наследного сына любого графа или виконта моих земель, а ты приволакиваешь этого простолюдина. Ему место лишь на виселице, как и всей его семейке!
— Он пишет стихи, и я хочу дать возможность тому, чьи родители погрязли в грехе вырваться из этого греха. Это богоугодное дело, отец. И не спорьте со мной!
— Каролина…
— Все,
— Каролина, яблочко от яблони…
— Отец, неужели Вы думаете, я позволю ему даже помыслить о чем-то таком, и он под моим надзором сможет думать о чем-то греховном? Вы не доверяете мне?
— Нет, что ты, дочь моя. В твоих способностях я не сомневаюсь. А это что за книга? — герцог указал на книгу, лежащую на столе.
— Его стихи. Хотите, почитаю?
Каролина потянулась к книге.
— Нет, нет, моя радость, уволь, — герцог поморщился, — это ты до стихов охотница, а я их на дух не переношу. Кстати, чем читать мне стихи, ты бы лучше выдрала для начала мальчишку, чтоб объяснить как должно меня встречать иль охране приказала, — он кивнул на стоящего у лавки Дерика, — раз уж хочешь оставить его, то хотя бы правила поведения объясни. И пожестче, да посуровей покорности учи, сыну колдуна то не повредит. А еще лучше не сама, а прикажи охране плетью выдрать.
— Он совсем еще мальчик, отец. Он просто растерялся. Я все сумею объяснить ему сама.
— Ну и что с того что мальчик? Не до смерти же пороть прикажешь… а если и помрет, потеря не велика будет.
— Я учту, и если посмеет меня ослушаться именно так и поступлю, — она повернулась к Дерику: — на колени встань. Его светлость именно так приветствовать полагается.
Дерик поспешно опустился на колени и склонился к полу.
— Вы удовлетворены, отец? — перевела на него взгляд Каролина.
— Ну смотри, дело твое… Главное не распускай… этой черни лишь дай волю…
— Не волнуйтесь, отец. Я умею добиваться покорности.
— Это радует, дитя мое. Но ты все-таки пожестче с ним, а потом, как освободишься, зайди ко мне. Я обсудить с тобой хотел, кого пригласить на бал в конце следующей недели, — герцог притянул дочь к себе, поцеловал и вышел.
Его дочь вновь задвинула щеколду на двери и вернулась к лавке, у которой стоял Дерик:
— Слышал, что сказал герцог?
— Да, госпожа… я постараюсь очень покорным быть… — тихо выдохнул Дерик.
— Это радует, — кивнула она, — чем покорнее будешь, тем меньше шансов, что мне наказывать тебя придется. Можешь встать.
Дерик поднялся с колен, повернулся к ней. Она кончиками пальцев чуть запрокинула ему голову:
— Это мой кабинет, ты будешь спать там, — она рукой указала на небольшую нишу в дальнем углу, где стояла узкая кровать, — мои комнаты, вон за той дверью, — махнула рукой на гардину в дальнем углу: — Туда тебе входить запрещено. Так же как и разговаривать со всеми кроме меня. Узнаю, что нарушил эти распоряжения, живьем шкуру спущу. Сейчас я прикажу, тебе принесут одежду, и до утра можешь отдохнуть. Утром я приду за тобой.