Меж двух миров
Шрифт:
— И ты вот так просто меняешь здесь все? Устанавливаешь свои законы? — спросил наконец Сергей.
— Не все и не сразу. Я еще ни во всем разобрался. Три из четырех месяцев я провел здесь, в деревне. По сути, прямой силы у меня нет. Здесь всем управляет Орсис. Магии у меня тоже нет, я пользуюсь той, что есть у Венге. Да и вообще, мир давно живет по своим законам. Люди жестокие, беспринципные. Мало кто доживает до преклонных лет. Дети… тут и вовсе все грустно. Но есть и плюсы.
— Перерождение? — догадалась Аленка.
— Верно, догадливая моя. Кроме нас из внешнего мира
— Что ты намерен делать?
— Прежде всего, я не хочу повторения истории. После того, как вы ушли, я активировал систему Соломон. Это группировка военных спутников, которые объединены в сеть. Они висели на орбите еще с советских времен. По сути, это орудие возмездия. Урон колоссальный, но радиации нет. Все наши беды были просчитаны и запланированы тайными силами. Главной их целью было сокращение человечества до одного миллиарда. Как вы уже знаете, наша победа тоже была частью плана. Мы истребили сами себя. Орсис, и всех, кто мог оказать хоть какое-то сопротивление — устранили. После этого, «высшая раса» перестала прятаться, почувствовав свободу действий и безнаказанность. Вот тут то Орсис и отыскала их всех. До последнего человека.
— Но ты же сказал, что ее устранили, — поправил Сергей.
— У меня была резервная копия.
— Чемоданчик?
— Да, он же являлся интерфейсом Соломона. Я бы с радостью ушел с вами, но времени не хватало. К тому моменту, как система взяла на прицел все объекты, нас с доктором уже обнаружили. Но, за то теперь, я точно знаю, что обратно в то тело меня не дернут. А те, кто остался, получили еще один шанс.
— Больно было умирать? — спросила Аленка осторожно.
— Больно, милая. Но больше обидно, — Я погладил ее по плечу. — Здесь, по крайней мере, вы не уйдете бесследно. Орсис даст другое тело, но сознание останется прежним. Каждый из вас… из всех вас, обладает уникальным опытом и знаниями. Нельзя позволить им пропасть. Я уже принял кое какие меры по исправлению мира. Эту работу нужно продолжить. Тут есть хорошие люди… и нелюди. Но их очень мало. Часть из них создал я, другие народились сами. Нужно не допустить прежних ошибок.
— Ты говоришь о заповедях?
— Да, первая из них уже работает. Ее смысл в неотвратимости наказания. Те, кто этого не понимает умом, поймут через боль и лишения.
— Но это жестоко! — проговорила Алена. — Разве другого способа нет?
— Хм… ваша мама тоже так сказала. Вспомни ветхий завет. Око за око, зуб за зуб. Не переживай, эти люди так же переродятся, но начнут жизнь снова. Но мир станет чуточку лучше. И так с каждым витком цикла. Те же, кто прав, кто осужден или убит невинно, останутся при памяти. У них будет выбор, мстить или не мстить…
— и накопленный ими опыт передастся другим поколениям?
— Ты умница, Аленка. Все понимаешь. Если бы люди, которые помнят войны, лишения и гибель близких жили дольше, следующие поколения рождали бы меньше ублюдков.
— Да, в этом есть смысл… — признал Сергей. — Раньше бы я поспорил с тобой, но теперь все не кажется таким радужным. Люди слишком доверчивы. Верят кому не попадя. Я сам тому
— Так случается в мире без морали… — вздохнул я. — Забери у человека память, перепиши историю, укради традиции, и делай с ним что хочешь. Вот поэтому нужен Бог. Справедливый, всевидящий, вездесущий. Высшее существо, которое олицетворяет и мораль, и традиции, и память предков.
— Он должен быть даже… если его нет?! — страшная догадка поразила его в самое сердце.
— У меня на редкость умные дети… — признал я с гордостью. — Для этого и нужна Орсис.
— Я и не думала, что ты мыслишь так глобально… — прозвучало за спиной.
— Проходи, дорогая, присаживайся… — пригласил я, узнав голос.
Лорене, в сиу ее роста не приглянулся ни один стул. Поэтому она присела на край стола. Сняв с головы вою огромную рогатую корону, она расправила волосы, испытав при этом заметное облегчение.
— Так лучше? — она подмигнула Аленке.
— Да, — охотно кивнула та. — Намного симпатичнее.
— Спасибо, дорогая…. Так что ты говорил о морали? Я не все услышала.
— Я сказал все, что хотел. Суть в том, что Орсис нужна этому миру как воздух. Мне нравится все как есть, иначе не стал бы создавать тебя или других мифических тварей. И менять что-то глобально я тоже не хочу. Но все должно работать по другому. Должна быть гармония.
— Ну, это уже радует. Я привыкла к своему королевству и его жителям. Меня даже любят… правда с опаской, — улыбнулась Лорена.
— Это действительно так, дети, — подтвердил я. — В демоническом королевстве народ живет куда лучше, чем в людском. Она устроила там некое подобие коммунизма. Очень отдаленное. Там даже трудовые книжки есть.
— Ну, что могла… — развела она руками. — Иной мир иные реалии. Я тут подумала, что неплохо бы тебе хотя бы ставить меня в известность о своих планах. Чтобы не возникало недопониманий.
Подумав, я кивнул. Это решение было здравым. Плохо, когда одна рука не знает, что делает другая.
— Ты прости… — проговорил я, через «не хочу». — Мне и правда следовало догадаться раньше. Я про твой голод.
— Да и ты прости. За то, что относилась к тебе легкомысленно. Я от чего-то решила, что ты принадлежишь мне и должен слушаться. Ты тот, кто ты есть… Орсис многое рассказала. Почему ты хоронил это в себе? Почему не рассказал… почему не поделился?
— Зачем? Чтобы ты вздрагивала по ночам? Нет, милая. Моя боль — это моя боль… Что еще тебе рассказала Орсис?
— Ничего особенного, — пожала она плечами. — Просто я поняла, что эта машина была тебе роднее чем я. Это она переносила с тобой тяготы и лишения…
— Не надо драматизма, — оборвал я. — Война есть война и она расставляет свои приоритеты. На тебе были дети. Никто не знает как правильно. Но сейчас все мы живы и снова вместе.
— Не поспоришь, — улыбнулась она задумчиво.
Я обернулся к стойке и спросил:
— Натали, тебе не в тягость кормить всю эту ораву?
— Не! — улыбнулась она искренне. — Я, наконец-то при деле. Я всем довольна, Торвик, не переживай.
— А где Венге?
— Она сейчас с этой… ну с остроухой твоей. Душу изливает.