Меж двух огней
Шрифт:
— Итак? — Верховен наконец оторвался. Снимок явно произвел на него сильное впечатление. Возможно, теперь он понял, почему Стрейкен так настойчиво просил вернуть пленки.
— И почему вы не позвонили?
— Я забыл.
— Ах забыли? А что если я снова вас арестую и забуду отпустить?
Стрейкен ничего не ответил на издевку. Пусть позабавится. Если у Верховена есть что сказать по делу, то он скоро перестанет ерничать.
— Расскажите мне про запонку на вашей шее.
Стрейкен снова промолчал. Теперь Верховен все знал про запонки. Он разговаривал с Мишель Ньюкрис. Она
— Ее звали Молли Ньюкрис. И это она пыталась ввести мне наркотик, так что прекратите заниматься ерундой. На Кюрасао у нее не было запонки, и вы это хорошо знаете. Запонку вам отдала утром ее мать. — В подтверждение своих слов Стрейкен бросил на стол журнал, взятый из квартиры Молли.
Верховен не подал вида, что удивился. Настоящее имя Кристин еще не сообщалось официально.
— Как вы узнали, кто она на самом деле? Вам сказал Купманс?
— Нет. — Стрейкен видел, что Верховен очень хочет услышать всю историю, и решил в этом удовольствии ему отказать. Верховен заволновался, как будто бы не мог решить, как ему на него давить — физически или морально. Стрейкен наслаждался его растерянностью.
— Вы встречались с ее матерью? Когда? Сегодня днем?
— Я уже сказал, что встречался со старым другом.
Верховен крепко сжал руки. Кожаные перчатки заскрипели. Было видно, как он старается справиться с эмоциями.
— Я думаю, мне стоит забрать и вашу запонку. Это важная улика в деле. Мне придется ее конфисковать. Если вы говорите правду, то мы оставим вас в покое. Отдайте мне запонку. Будьте умницей.
Стрейкен усмехнулся. Он не собирался убивать Молли, и Верховен об этом знал. У голландца было уже достаточно оснований закрывать дело, и причина его появления была личной. Возможно, Верховен знал историю про наследство и решил сам этим заняться. Может, он просто забыл координаты, которые прочитал в «Схипхоле». А может, для того, чтобы закрыть дело, ему и впрямь она была необходима. Его визит мог закончиться только одним. Если Верховен хотел драки, то Стрейкен был только рад.
Когда Стрейкену было тринадцать лет, Гамильтон отправил его в Брэдфилдский колледж, красивую старую школу в сельской местности Беркшира. Отец Стрейкена успел отслужить двадцать лет в армии, и поэтому Стрейкен получал стипендию, которая покрывала большинство расходов. Образование Брэдфилд давал самое обычное, но у учебного заведения были отличная спортивная площадка и бассейн. Там Стрейкен и расходовал б о льшую часть своей энергии. Б о льшую часть, но не всю; остальную он отдавал обучению борьбе.
Смерть родителей сделала его замкнутым. Чаше всего он проводил время в одиночестве. Он был против всего мира, и миру оставалось только опасаться его. Он был обижен на жизнь за то, как она обошлась с ним, и вымешал свою злобу на одноклассниках —
В драке люди инстинктивно защищают голову, пах и живот. Стрейкен быстро научился бить в другие места. Он бил по коленям, ступням и пальцам. К пятнадцати годам Стрейкен в совершенстве овладел тонкостями рукопашного боя: за минимум времени причинял максимум боли и выматывал противника так, что тот не мог продолжать драку. Он не был самым крупным и сильным, но в нем было столько дьявольской злости, что он мог терпеть боль до победного конца. Тогда это многого стоило. Иногда помогало и сейчас.
Директор школы видел, что происходит, и пригрозил Стрейкену, что если он не научится владеть собой, то его выгонят из школы. Директор обсудил это с Гамильтоном, и тот принял мудрое решение, за которое Стрейкен был благодарен ему до сих пор. На каникулах Гамильтон оплатил для него в качестве обучения самоконтролю курсы борьбы в местном спортзале. Занятия вел израильтянин, работавший на Моссад; Стрейкену он преподавал крав мага.
Большинство восточных военных искусств всегда имеют в себе сильный духовный элемент дзен-буддизма. Самозащита и борьба без оружия — это результат сотрудничества тела и ума, пребывающих в гармонии. Жестокость — последнее средство. Крав мага — совсем другое. Она зародилась на улицах Братиславы и была развита позже в израильской армии в 1950-е годы. Крав мага отличается простотой и эффективностью и учит своих последователей реагировать, не раздумывая. Где это уместно, она учит их повышать уровень жестокости в бою. Правоохранительные органы ее обожают.
Стрейкен тоже ее обожал. Обучение всегда было основано на реальных ситуациях. Инструкторы подвергали учеников тому же уровню стресса, который они могли встретить в настоящей атаке. Все было очень просто: локти, колени, кулаки. Он ходил туда дважды в неделю в течение трех лет во время школьных каникул. Он сразу перестал драться в школе: боялся нанести слишком сильные травмы.
Но это было давно. Сейчас все изменилось. Стрейкен сказал Верховену:
— Если вам нужна запонка, подойдите и возьмите.
— Банбери, мы взрослые люди для этих игр. Отдайте запонку, или я буду вынужден арестовать вас за неподчинение властям. — Верховен подтянул перчатки, кожа на них разгладилась. Жест был зловещий.
Стрейкен сомневался, что голландский полицейский имеет полномочия на арест в Англии, но насторожился. Он начал сжимать и разжимать пальцы в карманах, разогревая суставы.
— Инспектор Верховен, единственный способ, которым урод, подобный вам, может получить запонку, — это снять ее с моего трупа. — Он одарил полицейского своей лучшей улыбкой.