Меж двух огней

Вудроу Патрик

Через час они подошли к причалу Куантана. Там они перенесли Кей Ти в такси. Шофер ехал очень быстро, но дорога в больницу все равно заняла одиннадцать минут. Кей Ти все это время плакала и стонала от боли.

— Подождите здесь, — сказал Сумо, когда они наконец добрались до приемного покоя.

— Подождите? Какого черта? Нам некогда ждать. Кей Ти нужна помощь. И Шлеппи тоже.

— У меня здесь кузен. — Сумо посмотрел Стрейкену прямо в глаза. — Он врач. Не будет вопросов. Не будет бумаг.

Только сейчас до Стрейкена дошло, какой это риск —

обращаться в больницу. Он, наверное, все еще в первой десятке тех, кого разыскивает Интерпол. Показываться кому-нибудь, хоть отдаленно имеющему отношение к властям, было рискованно. Любой врач кинет взгляд на их ранения и позвонит в полицию. Они пришли сюда с двумя израненными запястьями, одним порезанным предплечьем, двумя пробитыми головами и пулевым ранением плеча. За небольшую автомобильную аварию не выдашь.

— Только быстрее.

Стрейкен поднял вверх обе руки, чтобы показать, что не хотел никого обидеть.

Сумо вернулся за ними через несколько минут. В частную приемную комнату их провел огромный доктор, который был даже больше, чем Сумо. Его руки походили на подушки, а на рубашке не хватало пуговиц. Возможно, они отскочили от его необъятного живота и разлетелись по разным концам Малайзии. Доктор ободряюще улыбнулся. Когда Стрейкен разглядел его, он перестал сомневаться в том, что его заботам можно безбоязненно оставить Кей Ти. К этому времени она уже была слишком слаба, чтобы стоять, и ее увезли на кресле-каталке. Шлеппи пошел за ней.

Сумо и Стрейкен сели ждать. Пришла медсестра с металлическим подносом с дезинфицирующими средствами. Она промыла их раны; жгло так, словно это была кислота. Пока им зашивали головы, они вертелись в креслах как пара школьников. Шлеппи вернулся вскоре после этого и стал похваляться шестью швами, которых хватило, чтобы зашить его рану. Он страшно ими гордился и сказал, что они похожи на выстроившихся в ряд пауков. Стрейкен предупредил его, что скоро начнет адски жечь, и улыбка исчезла с лица мальчугана. Сумо взъерошил ему волосы, радуясь, что его племянник уже вне опасности.

— Я нашел его, — сказал Стрейкен.

Не было смысла скрывать это. Дальнейшее исследование пещеры будет невозможно без базы в виде корабля, и на этой стадии шкипера менять очень не хотелось. Он даже решил, что именно предложит Сумо, чтобы тот согласился.

— Затонувший корабль? Где?

— В пещере на краю рифа.

— Ух ты! А, ну конечно.

— Ты что, мне не веришь?

— Расскажи-ка поподробнее, — ответил Сумо, уклоняясь от ответа.

Стрейкен вспомнил историю как можно подробнее. Он не смог достаточно красочно изобразить некоторые детали повествования, потому что ни на секунду не забывал о Кей Ти и о том, как ей было больно, но оба рыбака придвинулись поближе на своих стульях, пока Стрейкен рассказывал им о своем погружении в бездну.

— Ну, и что, ты думаешь, там на корабле?

— Я не знаю, Сумо. Честно, не знаю. Может быть, и есть что-нибудь. Может быть, совсем ничего, — и это была чистая правда, хоть и не особенно

вдохновляющая. — Но что бы это ни было, это мое наследство, и я уверен, что оно ценное. Если там есть что-то, то вам я отдам десять процентов при условии, что я смогу использовать ваш катер еще неделю.

Стрейкен наблюдал, как Сумо обдумывает сказанное. Он словно слышал скрип шестеренок внутри его головы. Лицо Сумо сморщилось, как мокрая простыня. Десять процентов от ничего — ничего не стоят. А десять процентов от большой кучи денег могут превратиться в кругленькую сумму. Трудное решение.

— Ну, давай, решайся. Подумай об этом, — подгонял его Стрейкен, — туристский сезон скоро закончится. Со дня на день начнутся дожди. Твой рыболовный бизнес перестанет приносить доход. — Он сунул пальцы в кошелек, и стал пересчитывать деньги. — Тысяча восемьсот долларов. Плюс дополнительные пятьсот.

— А зачем дополнительные?

— Бонус за нахождение затонувшего судна и извинение за то, что притащил на борт Пили. Я ошибся в нем. Я должен был предвидеть и теперь прошу прошения.

Сумо хмыкнул и взял банкноты из рук Стрейкена. Он протянул их сразу Шлеппи, а тот сунул в карман шорт.

— Ну? Возьмешь меня еще на следующую неделю?

— То, что начато, должно быть закончено.

Стрейкен был совершенно согласен.

Спустя некоторое время в дверь постучали, вошел кузен Сумо. Было два часа ночи. Они дремали, но сразу же проснулись, глядя на него умоляюще, надеясь на хорошие новости. Доктор выглядел совершенно вымотанным. Он сразу перешел к делу.

Леска серьезно повредила запястья Кей Ти и задела несколько вен. Она временно утратила чувствительность в руках, и должно пройти много дней, прежде чем восстановится полная подвижность пальцев. Она потеряла много крови, но предплечье ей зашили, и Кей Ти сейчас в стабильном состоянии, лежит под капельницей. Она получает теплую кровь и другие жидкости, чтобы поднялась температура тела. Ей необходимо провести продувание легких, чтобы убрать оставшуюся воду, и еще потребуется дать большую дозу антибиотиков, чтобы не допустить развития пневмонии. Кузен Сумо сможет обеспечить их антибиотиками, но эта маленькая районная больница не сможет предоставить полный спектр превентивных мер, необходимых человеку, который чуть не утонул.

— Ее надо будет отвезти в Куала-Лумпур или Сингапур.

— В Куала-Лумпур, — сказал Стрейкен.

Сингапур был слишком опасен. Если Верховен не выслеживал его там лично, Интерпол подключил кого-нибудь другого.

— Нет, — возразил Сумо, — Сингапур лучше. Тебе придется уехать из Малайзии, пока я буду рассказывать в полиции, что случилось с Пили.

Он замолчал и отвел кузена в дальнюю часть комнаты. Сумо перешел на малайзийский диалект и некоторое время что-то говорил, очевидно, рассказывал об их злоключениях. Лицо доктора оставалось бесстрастным все время рассказа. Потом он вздохнул и ответил Сумо, глядя при этом на Стрейкена.