Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Меж рабством и свободой: причины исторической катастрофы
Шрифт:

Барон Андрей Иванович, коварно интригуя против князя Дмитрия Михайловича, защищал петровскую идею, защищал империю, защищал свой мир и свою жизненную задачу.

Разница между ним и Голицыным заключалась в том, что князь Дмитрий Михайлович, при всей своей гордыне, высокомерии, боярском вознесении над низшими, политической самоуверенности, ощущал жизненное тепло своей страны, ее кровотоки, жил в ее истории, как в большом доме, уют и прочность которого он призван был восстановить, а барон Андрей Иванович, вполне обрусевший, связанный женитьбой со старинными русскими родами, воспринимал Россию как поле рациональной деятельности. И дело было не в его немецком происхождении — хотя чужеземная отстраненность некоторую роль, очевидно,

играла, — а в петровской школе, которую он смолоду прошел. "Мы видим в нем вполне воспитанника Петра Великого", — писал об Остермане спокойный и объективный В. Строев.

Приводя записку Остермана, содержащую проекты государственного устройства для начинающегося царствования Анны, тот же историк комментирует ее следующим образом:

В Остермане мы видим крайнего государственника, который на все, даже на "страх Божий", смотрит с чисто государственной точки зрения. Наряду с этим нельзя не отметить у него чрезвычайную скудость общих идей об управлении государством. В указанной нами записке они ограничиваются несколькими приведенными строками. Далее все внимание автора сосредоточено на отдельных колесах огромной государственной машины… Преобладающее место здесь отводится финансам, флоту и сухопутной военной силе… Все современники отмечают в нем чрезвычайную работоспособность (в том числе не любивший его Миних), сдержанность, хитрость и жестокость. Подобно своему великому учителю, он, конечно, не задумается принести в жертву своим государственным идеалам любую человеческую личность, как скоро это понадобится [102] .

102

Строев В. Указ. соч. 4.1. С. 54.

Остерман не был кровожаден. Он был холодно, целенаправленно и целесообразно жесток. В царствование Анны Иоанновны костоломная машина политического сыска направлялась триумвиратом: Остерман, Феофан, генерал Ушаков.

Будучи людьми совершенно различными по судьбе и темпераменту, барон Андрей Иванович и архиепископ Новгородский тесно сходились на фундаментальных принципах миростроительства, полигоном для реализации которых оказалась Россия.

Коварство и страсть одного, коварство и холодный расчет другого образовали смертоносный для князя Дмитрия Михайловича союз.

Если Феофан со свойственной ему напористостью и подавляющим красноречием вел достаточно примитивную, так сказать, чисто идеологическую агитацию, то Остерман продумывал и подсказывал практические ходы. Его главной идеей было переориентировать шляхетских конституционалистов с идеи компромисса с верховниками на идею компромисса с императрицей. Это выглядело законнее и вернее и не подразумевало сохранения опостылевшего статус-кво. Верховники начали с большого обмана, императрица же по положению не нуждалась ни в чем подобном. Барон Андрей Иванович предлагал уничтожить Верховный совет, восстановить во всей силе Сенат и вместе с ним, на основе шляхетских проектов, разработать программу преобразований. Кондиции же, по мнению Остермана, и согласие на них императрицы не играли никакой роли, поскольку Анна — дочь старшего брата Петра I — имела все права на престол без всякого избрания. Все атрибуты избрания, включая "ограничительную запись", являлись, таким образом, изначально недействительными.

Судя по дальнейшему развитию событий, соображения вице-канцлера, распространяемые в шляхетских кружках, производили немалое впечатление.

Кроме того, барон Андрей Иванович, располагая обширной внешнеполитической информацией, использовал ее тонко и расчетливо для возбуждения патриотических опасений в шляхетстве. Он распространил по Москве сведения, что Швеция, жаждущая реванша,

наблюдая московские междоусобия, подтягивает к границе войска. Кроме того, он давал понять, что в ситуации смуты может отложиться Украина. То есть предрекал в случае ослабления власти распад империи.

Все это несомненно толкало шляхетство к умеренности требований и склоняло к союзу с законной императрицей.

Делалось все возможное, чтобы скомпрометировать Долгоруких, что было несложно при их репутации. Долгоруких обвиняли в том, что они специально уморили молодого императора, изнурив его непосильным образом жизни. Говорили, что Долгорукие, пытаясь удержать власть после смерти Петра II, обвенчали княжну Екатерину с его трупом, то есть пошли на чудовищное кощунство.

Есть сведения, что Остерман, прикидываясь больным и не посещая заседания Совета, тем не менее интриговал и внутри Совета, раздувая несогласия между его членами.

Датский посол Вестфален утверждал в донесениях, что словесные и письменные инвективы против Долгоруких и Голицыных исходили также из кружка Черкасского (то есть и Татищева), причем и тех и других обвиняли в ненависти к наследию Петра и его потомству.

Особо настойчивая агитация велась среди гвардейских офицеров, которые постепенно начинали переносить презрение и неприязнь с недостойной части семейства Долгоруких — фаворита и его отца — и на фельдмаршала князя Василия Владимировича.

Разумеется, никакая агитация ни к чему бы не привела, если бы не реальные противоречия между группировкой князя Дмитрия Михайловича и значительной частью генералитета и шляхетства, для разрешения которых требовалось время и общественное спокойствие. В реальной же ситуации обвинения против верховников, даже самые абсурдные, воспринимались как нечто естественное и несомненное.

Кружок Черкасского не был единым. Кроме Татищева, несмотря на его гипнотическое подчас воздействие на окружающих, в нем существовали и другие центры влияния.

Корсаков, тщательно исследовавший сложнейшие переплетения отношений в шляхетских кружках, выделяет в окружении Черкасского двух молодых гвардейцев — князя Антиоха Кантемира, сына молдавского господаря, эмигрировавшего в Россию, впоследствии известного поэта, и графа Федора Андреевича Матвеева. Историк дает весьма убедительное объяснение позиции Кантемира, и имеет смысл его здесь привести: "Увлеченный реформой Петра Великого, молодой Кантемир принимал ее всецело и без критики и в замыслах верховников и шляхетства видел исключительно только враждебное отношение к этой реформе… Не будучи, однако, прирожденным русским, он не мог переживать того, что переживали русские люди во время реформационного переворота Петра Великого. Идеалы Кантемира лежали не в допетровской Руси, не в желании освободиться от тягостей, возложенных на шляхетство, и не в политическом строе европейских государств, а в отвлеченных морально-философских схемах…" [103]

103

Корсаков Д. А. Указ. соч. С. 259.

Случай Кантемира, и в самом деле, как мы увидим, сыгравшего немалую роль в восстановлении самодержавия и, соответственно, в усугублении худших сторон петровских преобразований, замечателен переплетением высоких идеалистических мотиваций, о которых справедливо пишет Корсаков, с мотивациями куда более простыми. Старший брат Антиоха Константин был женат на дочери князя Дмитрия Михайловича, и сильный в 1729 году тесть, воспользовавшись своим влиянием, доставил зятю огромный семейный майорат Кантемиров, который в других обстоятельствах мог достаться Антиоху, любимцу покойного отца. Ненависть к Голицыну, лишившему его состояния, играла отнюдь не последнюю роль в политических действиях князя Антиоха.

Поделиться:
Популярные книги

Прорвемся, опера! Книга 2

Киров Никита
2. Опер
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прорвемся, опера! Книга 2

Темный охотник 8

Розальев Андрей
8. КО: Темный охотник
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Темный охотник 8

Матабар

Клеванский Кирилл Сергеевич
1. Матабар
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Матабар

Венецианский купец

Распопов Дмитрий Викторович
1. Венецианский купец
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
альтернативная история
7.31
рейтинг книги
Венецианский купец

Пятнадцать ножевых 3

Вязовский Алексей
3. 15 ножевых
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.71
рейтинг книги
Пятнадцать ножевых 3

Сердце Дракона. Том 8

Клеванский Кирилл Сергеевич
8. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.53
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 8

По машинам! Танкист из будущего

Корчевский Юрий Григорьевич
1. Я из СМЕРШа
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
альтернативная история
6.36
рейтинг книги
По машинам! Танкист из будущего

Девяностые приближаются

Иванов Дмитрий
3. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.33
рейтинг книги
Девяностые приближаются

Око василиска

Кас Маркус
2. Артефактор
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Око василиска

Идеальный мир для Лекаря 18

Сапфир Олег
18. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 18

Невеста напрокат

Завгородняя Анна Александровна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.20
рейтинг книги
Невеста напрокат

Город воров. Дороги Империи

Муравьёв Константин Николаевич
7. Пожиратель
Фантастика:
боевая фантастика
5.43
рейтинг книги
Город воров. Дороги Империи

Кодекс Охотника. Книга XXI

Винокуров Юрий
21. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXI

Прорвемся, опера! Книга 3

Киров Никита
3. Опер
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прорвемся, опера! Книга 3