Между ангелом и бесом

Боброва Ирина

«Вот тебе, бабушка, и святой Аминат»,— обескураженно подумал черт, впервые увидев светило мест­ной магии.

— Ну, заходи, гостем будешь,— неохотно пригла­сил отшельник, понимая, что от знающего человека просто так не отмахнешься.

Гуча шагнул внутрь и остолбенел. В полутемной горнице был устроен самый настоящий спиртзавод. Рай самогонщика! В больших котлах булькала брага, по тонким трубкам струился белесый пар. Чудовищ­ный агрегат занимал половину комнаты, у противо­положной стены, на грубо сколоченных стеллажах, стояли бутылки

самых разных размеров и цветов с аккуратными этикетками. В центре размещался огромный стол из темного дерева, заваленный свит­ками, скомканной бумагой и прочей мелкой дребе­денью.

Отшельник небрежно отодвинул все в сторону и поставил на выщербленную столешницу бутыль с прозрачной жидкостью. Черт, бросив свои пожитки около двери, сел на грубо сколоченный табурет. Рачительный хозяин быстро организовал закуску и до стал две довольно большие чаши.

— Ну, за знакомство,— произнес он, опрокинул спиртное в рот и на минуту замер, прислушиваясь к своим ощущениям.

Гуча внимательно наблюдал за стариком. После того как тот проглотил жидкость и вытер рот кончиком бороды, он тоже решился и полнее к губам чашу. Сделал глоток. Горло обожгло огнем, из глаз потекли слезы, в носу защипало, но уже через мгно­вение черт почувствовал во рту тонкий вкус ягод.

— Хорошо,— выдохнул он и одним глотком допил остальное.

— То-то,— поучительно крякнул Аминат и достал со стеллажа небольшой бутылек. — На, вот это попробуй.

Тут гость вспомнил вдруг, зачем сюда шел.

— Здесь два парня не проходили? — спросил он. — Один такой рыжий верзила, а другой — придуркова­тый блондин.

— Проходили.

— А куда пошли?

— А отсюда дальше реки никто не уходит. Переночуют там, к утру здесь будут, прибегут, собаки.— Волшебник захихикал и радостно потер руки.

— Ну и ладушки, я к тебе вот с чем пришел...

— Да ну эти дела, давай еще выпьем.— Отшельник сунул ему в руки кубок с зеленой жидкостью. Черт опасливо посмотрел на него, но, не желая обижать хозяина, все же выпил и... попросил добавки. Вкус зеленой бурды оказался восхитительный — отдавал сыром и зеленью.

— Два в одном,— гордо пояснил старик, разливая новую порцию.— Водка и закуска в одном флаконе!

Гуча внимательно оглядел пузырьки на полках, сопоставляя их количество с энтузиазмом хозяина и своими возможностями.

— Иметь такое дело и мечтать о покое — глупо. Ты хоть под землю спрячься, все равно найдут. По запаху,— сказал он, втягивая носом пропитанный алкогольными парами воздух.

— Ты прав. Года два назад один шибко техноло­гией производства интересовался. Я ему отказал, так он, стервец, пытался украсть мою книгу. Трактирщик, чтоб ему. Я тебе говорил, что это,— волшебник сделал широкий жест рукой,— это дело всей моей жизни. Я труд пишу, очень серьезный, более пяти тысяч рецептов.

— Послушай, а как же волшебство? Ты же самый сильный волшебник в Иномирье. и вдруг такое? Я очень удивился, когда узнал, что твоя башня стала миражом,

а ты исчез.

— А чего удивляться? Отец — колдун, мать — ве­дьма, наследственное дело, так сказать. Ты думаешь, меня кто спросил? Фи-гуш-ки! — Аминат налил по­рцию светло-голубого вина с запахом мяты.— Пове­сили мне на шею эту башню, сдали с рук на руки клиентуру — работай, сынок! Тьфу, вспомнить про­тивно — то приворожи, то отсуши, то конкурента со свету сживи. То черти донимают, то тролли об­наглели, то привидения по ночам шалят. Надоело. Ты думаешь, у меня время было этой ерундой за­ниматься? Да на кой она мне? Волшебник всю жизнь учиться должен, квалификацию, так сказать, повышать. А у меня голова только книгой была забита.

— Башню-то специально заколдовал? — поинтересовался Гуча.

— Я что на идиота похож, чтобы на старости лет без жилья добровольно остаться? Заклинание перепутал. Просили тучи отогнать, дождь посевы залил. Я поколдовал — тучи ушли, а вот с чего башня загуляла — не пойму! Слова, что ли, перепутал? Так за тучами и бегает. Я в тот день дегустацию проводил. Не помню толком, что делал. Проснулся утром — лежу в чистом толе, ветры меня обдувают, а башня вдали эдакой свечкой торчит. Я за ней месяц бегал, потом плюнул.

— А назад приманить не пробовал?

— Да на кой она мне теперь? — искренне удивился Аминат. — Пусть себе гуляет. Найдется сильный че­ловек, приберет ее к рукам, а мне и здесь хорошо. Я счастлив, вот ты-то понимаешь меня?

—Понимаю, — подтвердил черт и, выбрав буты­лочку поменьше, сам наполнил чаши.

— Вижу, ты мне друг,— одобрительно проговорил волшебник.— Мою любимую выбрал. И во-още, каждый на своем месте хорош! Я здесь на своем месте, там, в башне, чужое занимал. Ну, по мале­нькой.

Они выпили. Гуча в очередной раз закашлялся.

— Да ты огурчиком, огурчиком ее.— Аминат по­додвинул гостю тарелку с солониной.

— С-спасибо,— просипел Гуча, решив, что на этот раз крепость градусов пятьдесят, не меньше.

Пьяненький волшебник пустился в пространные рассуждения о пользе травяных настоек, об исцеляющем действии на организм хорошей водки и, как это ни странно, о вреде пьянства.

— Пить без меры, оно завсегда вредно,— назидательно вешал он.

—Ага, Минздрав предупреждает,— сказал Гуча, забыв, где он находится. — Это еще кто такой? — удивился Аминат. — Да так, знакомый один, в другом мире живет, тоже здоровый образ жизни пропагандирует.

— А, понятно, умный человек, значит,— кивнул отшельник и принялся расписывать дальше прелести своего хобби и важность не написанного пока трак­тата о водках, и винах, и зелье хмельном.

Черт слушал вполуха и, частенько невпопад, делал изумленное лицо, прислушиваясь к доносившемуся откуда-то вою собак.

— Ишь как выводят, прям не воют, а поют,— заметил он.

— Где? — Аминат прислушался,— А, эти, пущай воют, работа теперь у них такая — выть.

— У кого? — не понял Гуча.