Между болью и страхом

Ледовская Светлана

— Возможно, я ошибаюсь. Надо проверить.

— Акира, — проворчал он довольно, — ты неподражаема. Никому бы не позволил так себя дразнить.

Мы оказались в его спальне и одежда стала мешать. Лихорадочно расстёгивая ремень на джинсах Дамира, я заметила, что он позволяет мне всё делать самой. Стянуть с него текстильную преграду было не сложно. Опустившись на колени, я освободила его ноги и, подняв голову, ахнула. Мужчина смотрел напряжённо, сжимая челюсти и стискивая кулаки.

— Что не так? — прошептала я настороженно, поглаживая его лодыжки.

— Тяжело…сдерживаться, —

двуликий просипел сквозь зубы.

— Зачем это?

— Хочу, чтобы ты сама… — дрогнувшей рукой он очертил мою скулу и сжал в ладони волосы собранные на затылке. — Тебе нужно…

— Ощутить себя главной, — продолжила я и обхватила его ноги, прижимаясь щекой к бедру. — Думаешь, это мне нужно?

— Ты будешь бежать от меня, если решишь, что я хочу быть хозяином.

— Раб мечтает не о свободе, а о собственных рабах, — эту фразу я услышала давно и никогда не понимала её смысла.

— Если тебе это нужно…

— Дамир, — позвала я тихо и он замолчал. — Мне не нужна твоя покорность. Совсем.

— Я думал…

— Только ты. Не раб и не хозяин, а тот кого я выбрала. Мой вредный волчала, с которым можно быть слабой.

— Кира. Ты… — оказавшись на ногах, от неожиданности я вскрикнула. Захаров крепко держал меня за плечи и сверлил тяжёлым потемневшим взглядом. — Как только я думаю, что понял тебя, ты снова удивляешь.

— Хочу быть с тобой. Чтобы ты был моим, — отступая, я вела мужчину в душевую.

29 глава

Мужчина оказался за прозрачной перегородкой и повернулся ко мне спиной. Вода стекала по его коже, обрисовывая каждую мышцу. Скинув ненужные тряпки, я вошла следом и благоговейно скользнула ладонями от широко расставленных лопаток вниз, к пояснице и ягодицам. Прижавшись лбом к его позвоночнику, я ощутила его глухое рычание.

— Как же мне тебя не хватало.

— Не смей больше убегать. Это сводит с ума.

— Не буду.

— Обещаешь? — развернувшись, двуликий обхватил моё лицо и заставил смотреть ему в глаза.

— Да, — привстав на носочки, я коснулась губами его подбородка. — Хочу спать с тобой по ночам и просыпаться каждое утро.

— У нас принято быть вместе навсегда, — горячие ладони оглаживали моё тело, смывая пыль.

— Моногамия?

— Даже думать не смей, — зарычал он угрожающе, но я лишь улыбнулась, поворачиваясь к нему спиной и подставляя под талантливые пальцы грудь.

— Только ты… — я потёрлась о его член поясницей и запрокинула голову, успевая заметить, как мужчина закусывает губу. — Пойдём в постель, милый. Ты мне там объяснишь, о чём мне не стоит думать.

— Милый?

Воспользовавшись его секундным замешательством, я выскочила из кабинки и взвизгнула, когда, низко рыкнув, Захаров шагнул следом. Точно зная, что он не причинит вреда, всё же с бешено колотящимся сердцем я забежала в комнату и запрыгнула на кровать.

— Сдаюсь! — пискнула я и была повалена на спину. Дамир нависал надо мной, шумно дыша. — Какой же ты красивый.

— Чего? — он казался сбитым с толку.

— Ты весь красивый, — решилась его добить. — Мне нравится твоё лицо, руки… —

подушечками пальцев я очертила его приоткрывшиеся губы, — у тебя роскошное тело и шикарный… Мне никогда не было так хорошо, никто с тобой не сравнится…

— Лиса, — простонал он мучительно.

— Не обижай меня, Дар, — доверчиво шепнула я. — Всегда буду верной тебе, не обману…

— Никому не позволю сделать тебе больно, — вторил он, обдавая меня жарким дыханием. — Не пожалеешь, что выбрала меня.

Он забросил мои лодыжки себе на плечи и двинул бёдрами, погружаясь в меня, заставляя царапать его кожу и вскрикивать от сумашедших ошущений. Я не смела закрыть глаза и заворожёно всматривалась в искажённое страстью лицо двуликого. Неподражаемый, сильный, горячий… Меня опрокинуло, выгнуло, распластало. Мир сузился до бьющейся жилки на шее Дамира, грохота его сердца. Захлёбываясь восторгом, я что-то кричала, рычала. Захаров уткнулся в изгиб моей шеи и плеча и прикусил кожу, запуская новую волну удовольствия.

Обняв его, зарывшись пальцами во влажные волосы, я тихо всхлипнула, очень отчётливо поняв, что он со мной очень надолго и умереть ему не позволю. Стану пищей, позволю жрать себя, но не отпущу. Не отдам смерти.

— Девочка? Ну, что ты? — мужчина ласково целовал мои веки.

— Я не хочу, чтобы ты забыл, каким был сейчас.

— Тебя не забуду, — пообещал он.

— И я тебя, — встретив губами его рот, я ответила на мягкий поцелуй. В нём было столько тепла…

Впервые я поверила, что у нас есть реальное будущее. Возможно, оно не включает детей и качели на дереве, но мы действительно можем быть счастливы. Я всегда умела мечтать.

— Моя лисичка, — Дамир завернул меня в одеяло и прижал к себе.

— Твоя… — пробормотав, я притиснулась к нему плотнее. Спорить не хотелось, да и двуликий вкладывал в свои слова совсем иной смысл, не тот, что меня пугал.

В горячих объятьях было спокойно. Мерное дыхание за спиной казалось уютным.

— Дом, — одними губами произнесла я, закрывая глаза. Именно таким я его себе и представляла.

30 глава

Я нашла её пару лет спустя после, после освобождения от господина, в крохотном дворике принадлежащем уже мёртвому клану, у старого высохшего дерева. Измождённая, с тонкими ключицами видимыми в вороте распахнувшегося халата, с длинными спутанными рыжеватыми волосами, заплетенными в небрежную косу — она совсем не была похожа на женщину, которую я помнила.

— Мама? — позвала я и содрогнулась от затравленного взгляда тёмно карих глаз. Женщина змеёй метнулась, огибая узловатый ствол, и выглянула из-за него.

— Нет.

— Это я…

— Нет, — повторила она и резко мотнула головой. — Не ма… ма.

— Ты не узнаёшь меня? — я вынула шпильку распуская узел волос и шагнула к двуликой, разводя в стороны руки. — Я твоя дочь…

Неожиданно женщина выпрыгнула из укрытия и бросилась вперёд. Опрокинув меня на спину, она нависла сверху и наверняка бы располосовала мне лицо до костей, если бы я не успела прикрыться руками.