Между добром и злом. Том 1
Шрифт:
— Вы вряд ли хотите, чтобы его светлость герцога Вёлтенберга отвлекали по таким пустякам, как этот.
И это был контрольный выстрел в брюхо трусливого главы. Он сдался.
— Конечно, его светлости не стоит беспокоиться по пустякам.
Он вышел, кивнув своим подручным на выход. Кондрат провожал его внимательным взглядом. Картинка складывалась, одна улика вела к другой, собирая общую картину, и она даже немного забавляла. Однако искать улики было одним, и совершенно другое понять, что нарисовано на картине, которая получилась. А она получалась зачастую глупой и низменной,
— Вы будете подходить ко мне по одному, а потом отходить в тот угол и ждать, — произнёс он, глядя на подозреваемых. — И без фокусов, потому что виселице на улице явно одиноко.
Да, чувство юмора у Кондрата тоже было. Такое же жесткое и чёрное, как и мир, в котором ему приходилось плавать.
Кондрат стоял с главой семейства Корто в самом углу сарая, откуда их разговор будет не слышан остальным членам семьи. Он понимал, почему их подозревают. Улики были все как на подбор, аж глаза слезятся от того, как всё гладко складывается. И именно это смущало. Где он видел, чтобы грабители оставили столько улик? Только когда его совершали совсем отмороженные наркоманы, а эта семья на них похожа не была. Но и невинных на первый взгляд тоже хватало.
И начал Кондрат с главы семейства — Гина. Если кто и мог совершить это преступление, то это он, а жена, если участвовала, то лишь на подхвате. Не всегда так, да, но при взгляде на них именно так могло выглядеть убийство их руками.
Это были стандартные вопросы: где он был вечером, что делал и кто может подтвердить.
Кондрат услышал то, что ожидал услышать: был дома, спал, и подтвердить могут только родные.
Гина рассказывал это с перепуганным лицом, боясь теперь больше даже не своей судьбы, а человека перед собой, который, казалось, даже не моргал. Его взгляд будто пытался пройти сквозь глаза и прочитать твои мысли, из-за чего становилось совсем неуютно.
Кондрат слушал всё это внимательно, пусть и так знал, что услышит, после чего спросил:
— Вы можете сказать, как ваш нож оказался в теле убитого?
— Я… у меня его не было вообще, я его отдал, — тихо пробормотал Гин.
— Отдали? Кому? — слегка подался вперёд Кондрат.
— Ульфу Маталю, — нехотя ответил он, будто боялся выдать товарища.
— То есть он сможет подтвердить тот факт, что этого ножа у вас не было, я верно понял?
— Да! — будто хватаясь за последнюю соломинку, закивал Гин. — Он шкурами занимается, скорняжник он. Свой клинок он сломал, попросил у меня, и я ему отдал!
— И вы собирались уехать без своего ножа? Он денег стоил, если я не ошибаюсь, верно?
— Я… я должен был ему. Поймите, он нам помогал с переездом, и я отдал ему его. Всё же денег стоит, и этого должно было хватить в качестве благодарности.
— Как давно вы ему его отдали?
— Дней пять назад. Он приходил, я отдал, — ответил тот, задумавшись.
— Почему он попросил именно у вас? — продолжал допытываться Кондрат.
— Ну мы друзья… были друзьями… — выдохнул Гин так, будто был готов расплакаться. — Поэтому и спросил у меня.
— Я вас понял, мистер Корто, — кивнул Кондрат. — Ещё вопрос. Всем было известно, что вы уезжаете?
— Да, все знали, — совсем тихо ответил
— Отлично. Теперь, будьте добры, встаньте в том углу и ждите. Я хочу поговорить с другими членами вашей семьи.
Тот подчинился, и стандартные вопросы повторились, но из них он не узнал ничего нового, совсем ничего. Его жена повторила то же самое, а дети и того меньше. Однако Кондрат уже чувствовал, что двигаться надо в совершенно другом направлении.
И когда он вышел из сарая, то кивнул громилам у входа и главе деревни, который нетерпеливо ждал его снаружи.
— Вы убедились в их виновности? — спросил глава нетерпеливо. Другие тоже с интересом смотрели на него.
— Я хочу поговорить с некоторым людьми, которые могли бы подтвердить их виновность. Если вешать, то вешать так, чтобы у его светлости потом не возникало вопросов к этому делу, верно? — хмыкнул Кондрат, наблюдая, как все сразу притихли при упоминании герцога.
— Да-да, вы абсолютно правы! — глава был единственным, кто встрепенулся, явно боясь внимания хозяина этих земель в свою сторону.
Они отошли подальше, оставив сарай под охраной крепких мужчин.
— Я хочу поговорить с человеком по фамилии Маталь, — уточнил личность человека Кондрат.
— Э-э-э… а с которым из них? — уточнил Нейш.
— А их у вас несколько? — приподнял бровь Кондрат.
— Да, братья. Брин — кузнец, другой, Ульф — скорняжник.
— Ульф Маталь, который занимается кожей.
— А-а-а, он хороший мастер, господин Брилль, почти вся деревня на нём и держится. Могу ручаться за него, если ваши подозрения падут на этого человека. У него семья, да и доход у него хороший, таким бы он заниматься не стал.
— И всё же я хочу поговорить с ним, — ответил он.
— Конечно-конечно…
Они направились к указанному дому. Сама деревня не была большой, однако домов, как и жителей, здесь хватало. Люди уже вовсю работали, с интересом бросая на них заинтересованные взгляды, но лишь украдкой, чтобы не пялиться откровенно. Здесь явно не голодали, пусть и не жили богато.
А ведь, казалось бы, все друг друга знают, некоторые и вовсе родня. И всё равно мочат друг друга, дай лишь повод и возможность.
— Чем вы зарабатываете себе на жизнь? — поинтересовался Кондрат, пока они шли через поселение.
— Зимой охота и рыбалка, а летом мох собираем, господин, — пожал плечами Нейш.
— Мох? — не удержался, чтобы переспросить, Кондрат.
— Да. Ведьминский мох. Как только открыли его целебные свойства, наши дела пошли получше, а то раньше приходилось лес валить да руду добывать.
— Вы его сплавляли по реке, я так понимаю?
— Да, верно, господин Брилль. Знаете ли, у нас хорошие деревья, качественные, крепкие, но многие продают древесину, а отсюда её везти сложно, из-за чего прибыль падает. А что касается руды, то за ней и вовсе приходилось подниматься выше, далеко совсем, где скальные породы выглядывают из-под земли. Очень много сил забирала эта работа, да и опасна она была, места-то дикие. А тут такое открытие великолепное. И людей спасаем, и деньги зарабатываем без таких рисков. В каком-то плане, мы работаем летом, чтобы было на что пережить зиму.