Между двух миров. Школа выживания
Шрифт:
К горлу поступила желчь, и во рту стало горько.
– Звезды – это, без сомнения, важно, Крис. – Я осторожно высвободила руки.
– Лерой, что-то случилось? – тут же посерьезнела она и спохватилась: - Почему у тебя перебинтована ладонь? Ты поранилась? И почему ты так странно одета? Ты ходила на маскарад?
– Нечто вроде этого… - медленно кивнула я.
– Меня затащили на очень паршивую вечеринку. Было невесело. И руку поранила.
В доме остались следы ночного перемещения. На полу чернел выжженный круг с острыми лучами, словно посреди кухни случился магический взрыв, и от светлого
– Что это? – удивилась Крис.
– На улице лило, и на вечеринку меня переместили, - сказала я полуправду. – Вжих… и я в преисподней. Как ты думаешь, если прикрыть ковриком, отец заметит?
– Лерой, а где проходила вечеринка? – тихо спросила подружка, разглядывая улику вопиющего непослушания.
– Как понимаешь, не здесь, - уклончиво отозвалась я и тут же попыталась отослать ее в банную комнату: - Иди в купальню первая?
Когда она скрылась в банной комнате, то я прямо в одежде завалилась на кровать, смятую с ночи. В голове крутилась тревожная, не дававшая покоя мысль: каким образом Кайден переместил меня именно домой? Не под мост, как в прошлый раз, не в какую-нибудь деревенскую молельню с замершими десятки лет назад воротами, а именно в особняк?
От возникшей догадки я едва не подпрыгнула. Резко сев на кровати, опустила ноги.
Темный ведун оставил в доме метку!
Когда Крис вышла из купальни, то обнаружила меня, занятую поисками. Я как раз стояла на корячках и изучала внутреннюю сторону посудной полки, когда услышала удивленный вопрос:
– Стесняюсь спросить, Лерой. Ты заначила на черный день золотой, а теперь не можешь вспомнить куда?
– Не я…
– Твой отец? – Подруга даже перестала тереть полотенцем влажные после купания волосы. – Спрятал, а ты решила грабануть? Одобряю. Я со своим часто такое проделываю. Он же все равно не станет поднимать скандал из-за денег, о которых не знает маменька…
Замолчать ее заставило лишь то, что я со всего маху шибанулась о полку шкафа, когда выбиралась наружу, и было несложно догадаться, какой страшной смертью умрет любой, кто отвесит хоть одно ехидное замечание по поводу моей неуклюжести.
– Проклятье!
– Больно? – осторожно уточнила она.
– Щекотно! Особенно затылку.
Крис мгновенно ретировалась в спальню и уже оттуда прикрикнула:
– Не забудь снять пальто, когда пойдешь спать. Я не настаиваю, но оно воняет мокрой кошкой.
Метка нашлась на улице под лестницей на второй этаж, и мне понадобилось почти три часа, чтобы ее обнаружить. Некоторое время совершенно ошарашенная тем, что подтвердила догадку, я рассматривала четкий, без витиеватостей и красивостей, росчерк, оставленный чужим стило. Знак надо было уничтожить, чтобы темный маг не нашел дорогу из Абриса в мой дом и не выскользнул неожиданно из пространства, как бес из табакерки, где-нибудь посреди кухни или, того хлеще, спальни.
Решительно прислонив ладонь к стене, я вдруг оцепенела, не в силах позволить свету вырваться наружу и сжечь к абрисским демонам метку.
Давай, тихоня Лерой! Сейчас же!
– Проклятый ведьмак! Ненавижу! – уронив руку, я в сердцах пнула стену ногой и нетвердой походкой, пошатываясь от слабости, поковыляла к веранде.
Чистое
ГЛАВА 4 – МЕТКИ
Изматывающая жара отступила, и омытый последними летними дождями город с наслаждением, большими глотками пил солнечный свет. Семимильными шагами приближался сезон первых заморозков, и по ночам в воздухе уже ощущалась острая, печальная прохлада, характерная для самого начала осени.
До начала нового учебного года оставались считанные дни. Торговые улочки, где продавались канцелярские товары и учебная форма, превратились в преисподнюю, наводненную адептами, лицеистами и предприимчивыми мамашами великовозрастных чад. Они тащили за собой, как на прицепе, этих самых чад, а еще растерянных папаш со связками учебников в обеих руках.
В лавке с готовыми ученическими мантиями было не протолкнуться, но Крис нисколько не смущали ни толкучка, ни духота, ни даже явно завышенные цены. С деятельным видом она вытаскивала хламиды синего цвета, прикладывала к груди и придирчиво разглядывала себя в большое овальное зеркало, стоявшее у стены.
– Проклятье, - ворчала подружка, - почему никто не догадывается, как синий отвратительно сочетается с рыжими волосами? У меня от собственного отражения кровь идет из глаз.
– Тогда, может, уступишь зеркало кому-нибудь еще? – предложила я, обмахивая лицо газетной листовкой. Синий действительно не подходил рыжеволосой, конопатой подруге. – Я опаздываю в библиотеку.
– Ты серьезно собралась просидеть в архиве весь семестр? – протянула Крис.
– Это единственный способ вернуть Тину долг.
Деньги на выплату штрафа мне пришлось занять у лучшего друга (не идти же к ростовщику) и сделать вид, будто я забыла о ссуде было бы форменным свинством.
– Для него пятьдесят золотых – это сущие пустяки, - справедливо заметила ворчунья.
– Для него, а не для меня.
– И как тебе работается в университетской библиотеке? – со вздохом уточнила Крис.
– Смотритель немножко не в себе и принимает меня за призрак читального зала.
– Значит, ничего не изменилось, - фыркнула она, намекая, что за время учебы я настолько срослась со стулом, кропя над учебниками в университетской библиотеке, что местные должны считать меня или своей, или уж предметом интерьера. – Слышала, что всех каторжников пригласили в зал собраний?
«Каторжниками» она ласково называла нас, попавших в стражий участок в ту ночь, когда случилась облава. Себя же она считала гуру скольжения.
– Угу, - промычала я, мечтая переместиться в холодное библиотечное хранилище прямо из душного, заполненного разноцветными хламидами зала, а не трястись по запруженным улицам полчаса в городском омнибусе. – Записку от декана прислали вместе с новым расписанием. Там через день в конце дня написано нечто вроде «дополнительного занятия».
– Думаю, что вас накажут, - заявила она, вытаскивая очередную мантию. – У тебя уже есть работа, так что остальных, наверняка, заставят пахать уборщиками.