Между двух миров. Школа выживания
Шрифт:
Как вы, вообще, встретились? Вы две параллельные прямые, которые не могут пересечься!
Я встретила мужчину, взрослого, серьезного и очень опасного – наследника темного мира. С такими, как Кайден Вудс, невозможно не считаться, и соперничать с такими тоже почти невозможно. Меня словно спрятали за высокими непреодолимыми стенами – не добраться, и все планы Валентина летят к абрисским демонам. Как тут не взбеситься?
«Просто запомни, Валерия, не я, а он превратил тебя в пустое место».
Ему ничего не остается, только действовать грубой силой: попытка изнасилования, неудачное похищение, травля.
Занавес.
–
– Приму за комплимент. Потуши ей сознание, - без предисловий приказал он, обращаясь к кому-то за моей спиной.
Шею пронзила резкая боль. Колени тут же подогнулись. Никто не потрудился меня поймать, я сорвалась на пол, как срезанная с ниток марионетка, одним махом, но боли от падения уже не почувствовала, меня поглотила темнота.
…Мы с Кайденом снова стояли по разные стороны прозрачной стены. Кошмар я выучила наизусть, знала, что прямо сейчас преграда растает, а меня перебросит из розовой детской в строгую спальню, а потому, не теряя времени, бросилась наутек.
Родительский дом оказался совершенно пустым, вымершим и покинутым. Из комнат исчезла мебель, кто-то снял мамины картины, а в холле содранными полотнищами свешивалась стенная ткань. Задыхаясь от бега, я вылетела на крыльцо и резко остановилась.
На улице цвела густая летняя ночь, озаренная уличными фонарями. На каменных ступеньках, сгорбившись и схватившись за голову, точно страдал жуткой мигренью, сидел парень. Черная куртка, неподходящая летней погоде, обтягивала широкую спину.
– Кай? – позвала я и на секунду оглянулась, проверяя темный пустой холл за спиной. – Кайден, что ты здесь делаешь?
Обернулся не сразу. В стальных глазах застыла смертельная тоска.
– Не знаю, - голос звучал хрипло и незнакомо. – Я, правда, не знаю.
Он двигался с невозможной для обычного человека скоростью. Казалось, только сидел на крыльце и в мгновение ока вырос передо мной, словно выскользнул из воздуха. Некоторое время изучал мое лицо, а потом вдруг обнял. Тесно прижался и, стиснув руками, жадно вдохнул запах волос. Я затаилась, боясь пошевелиться. В его молчании звучал крик о помощи, а объятия были пропитаны мучительным отчаяньем.
– Кто ты? – наконец, прошептал он. – Просто скажи мне, кто ты, потому что еще немного, и я окончательно свихнусь…
В чувство меня привела резкая боль в руках. Я лежала на каменном жертвеннике посреди погруженного в полумрак холла. Слабый свет, не справлявшийся с густыми тенями, проникал через окна возле двери, хотя за стеклами клубился только туман, заполнявший пустоту междумирья.
Рукава рубахи был разодраны до локтя, а оба предплечья изрезаны темными рунами, в порезах ярко блестел Истинный свет, а одежда перепачкалась кровью. Она же щедро заливала алтарь. Не знаю, сколько уж проклятый паладин вложил черной магии, когда наносил ключи, но я чувствовала себя так, будто страдала тяжелым отравлением после дурного виски. Холл перед глазами плыл, а картина казалась столь немыслимой, что не выходило понять, где заканчивался привидевшийся кошмар и начинался реальный.
Плохо соображая, я не встала – соскользнула с каменного ложа на слабые ноги. Сделала несколько нетвердых шагов, хотя краем сознания понимала, что сбежать из места, откуда не было выхода, просто невозможно.
Дом вздрогнул, а на потолке и стенах, пробуждаясь, одновременно вспыхнули абсолютно все руны. Колени подогнулись, я плюхнулась на пол, а вокруг меня происходило неудержимое мельтешение. Символы менялись и сливались в сложный рисунок. Над головой загорелось подобие карты звездного неба вроде той, что нам показывали в старших классах лицея: созвездия, планеты, млечный путь. Преподаватель ненавидел Абрис по каким-то там своим причинам, и через весь урок тонкой ниткой тянулась гадкая мысль, что параллельный мир осквернял Тевет просто одним своим соседством.
Неожиданно я ощутила, что плитка под пальцами раскрошилась, превращаясь в песок. Оказалось, что пол покрылся мелкими трещинами, похожими на кракелюры старинных картин. На особняк, простоявший в пустоте семь поколений, вдруг налетело стремительно старение…
Дом разрушала я!
Резко подняла трясущиеся руки и тогда-то заметила на стене ярко светящуюся спираль “перемещение”. Это было даже не оцепенение, а паралич. Я вдруг превратилась в заключенного, прикованного к кольцу в стене, а передо мной на видном месте лежал ключ от железного ошейника. Вот оно, спасенье, совсем рядом! Однако длина цепи не позволяла дотянуться до этого ключа даже кончиками пальцев. Так же и руна перемещения находилась в жалких ярдах, а я лишь могла смотреть на нее и кусать губы, чтобы не заорать от гнева.
– Ты всегда была с чудинкой, но ума тебе было не занимать, - раздался в тишине издевательский голос Валентина. – Как быстро ты догадалась. Мое восхищение!
Он неспешно пересекал холл. Высокий, худощавый, с волосами почти до плеч. И что я находила в нем красивого?
Присел рядом, протянул руку к моему лицу, я резко оттолкнула ее, не позволяя себя трогать. На мгновение его перекосило от злости, но на губах снова заиграла улыбка. Я позволила, чтобы он заправил мне за ухо непослушную прядь волос.
– Ты перепачкалась в крови, - произнес он и тут сделал, ну, совершенно немыслимую вещь: послюнявил палец и провел по моей щеке, видимо, пытаясь оттереть кровавый мазок.
– Меня от тебя тошнит, - отпрянув от него, прошипела я. Что было недалеко от истины, потому что от слабости меня действительно тошнило и очень сильно.
– А раньше ты меня хотела, - ухмыльнулся он.
– От этого меня тошнит еще сильнее.
– С чувством юмора у тебя тоже всегда был полный порядок, - промурлыкал он. – По большей части, Лерой, ты была ужасно забавной. Мне будет не хватать твоих шуток… Сказать, откуда я узнал об этом месте? Меня здесь держали во время похищения.
– Если прямо сейчас ты хочешь исповедаться, то лучше отвали, - просопела я.
– Зачем мне исповедоваться, если я совершаю благое дело? – как будто даже удивился он, и меня охватил гнев.
– Кем ты возомнил себя, Валентин? Ты, наверное, думаешь, что спасаешь мир? Это смешно. Неужели ты так сильно ненавидишь Абрис, что воображение отказывает? Наши миры намертво срослись. Что случится с тобой, если тебя разрезать пополам? – Я провела пальцем в воздухе от точки на его лбу до подбородка. – Давай, проверим? Но сомневаюсь, что ты выживешь.