Между двух огней
Шрифт:
***
Эмма не послушала Лару, которая требовала срочно бросить Марка и поберечь нервы. Девушке казалось, что подруга стала жертвой слухов и стереотипов, ведь она совсем не знала Громова-младшего. «А знаю ли я этого парня?» — думала Эмма, садясь в понедельник утром в его машину. Чужими духами в ней больше не пахло.
***
Понедельник. Вторник. Среда. Три дня девушка боролась с бешеным потоком звонков. Все хотели видеть Даниила Громова, он же не появлялся на работе и даже не звонил. Раньше, когда босс уезжал, то всегда предупреждал заранее и просил быть на связи,
Марк выглядел совершенно спокойным. Несколько раз Эмма заводила разговор о его отце, но неизменно получала ответ: «Все в порядке. Он просил переводить все звонки на меня. Ситуация под контролем». Да какое ей дело до ситуации в компании? Какое это имеет значение, когда вздрагиваешь от каждого телефонного звонка и с надеждой смотришь на дверь приемной по сотне раз в день?
Четверг. Пятница. Марк организовал для неё прекрасное свидание на крыше одного жутко дорогого ресторана. Ночь, свежий ветерок, играющий с волосами, горячие поцелуи и вкусный ужин. Какое это имеет значение, когда не можешь пить кофе? Какое это имеет значение, когда неосознанно заказываешь официанту пасту с морепродуктами? Какое это имеет значение, когда понимаешь, что скучаешь?
Суббота. Воскресенье. За все выходные Эмма не написала ни строчки, просто смотрела на монитор и прокручивала колесиком мыши ранее написанное. Её не вдохновило даже то, что количество просмотров прибавилось и появились новые положительные комментарии под её романом. Читатели отмечали интригующий сюжет и хорошее описание чувств. Кто-то даже отлайкал все её романы.
Но какое это имеет значение, когда в воскресенье стоишь перед домом босса, держишь в руках сырный пирог и понимаешь, что всего шаг отделяет тебя от увольнения?
Глава 17. Литературная беседка
Дрожащими пальцами Эмма нажала на прохладную кнопку звонка. Тихий жужжащий звук привлек внимание, заставил поднять голову вверх и взглянуть испуганным взглядом в камеру наблюдения. Что-то пискнуло и ворота открылись.
— Здравствуйте. Рад видеть вас снова, — из небольшого строения рядом с воротами вышел её старый короткостриженный знакомый.
— Добрый день, могу я увидеть Даниила Сергеевича? — спросила Эмма, предугадывая отрицательный ответ.
— Он запретил принимать посетителей и отвлекать его, — мужчина подмигнул, — но я ему позвонил. Вы можете войти. Поднимитесь на третий этаж.
Её пустили. Эмма старалась унять безумное сердцебиение, пока шла по уже знакомой гостиной, бледнела и краснела, пока поднималась по знакомой лестнице и окончательно испугалась, когда оказалась на третьем этаже. Здесь она еще не была. Витая лестница привела её в небольшую прихожую. Ручка двери была прохладной, но её ладони оказались еще холоднее. Собрав в кулак всю смелость, девушка вошла внутрь и замерла на пороге.
Даниил сидел за…гончарным кругом. Ногой нажимал на педаль, придавая скорости, длинными пальцами медленно формировал податливую глину. Несколько секунд она, как зачарованная, смотрела
— Здравствуйте, Эмма. Что-то случилось? — он спросил, не отвлекаясь от наблюдения за серой мягкой глиной.
Девушка стояла на месте и удивленно вглядывалась в мужчину, не в состоянии сказать ни слова. Опять, все вышло точно, как с тем танцем.
— Я не знаю, — ответ теперь был точно невпопад. Сначала сделала — потом начала разбираться. Это было необычно и ужасно пугало. Она держала в руках пирог, смотрела на Даниила Сергеевича и боролась с желанием его обнять. Радость заполняла всё вокруг. Это конец.
Круг остановился. Серая глина замерла, оставшись лишь тенью неслучившейся красоты. Эмма стояла в дверях и боялась пошевелиться. Она дождалась, пока мужчина дойдет до умывальника, смоет с рук глину и, небрежным жестом освободив волосы от повязки, подойдет к ней.
— Эмма, что вы здесь делаете?
— Я не знаю, — продолжала повторять она. Он несколько секунд рассматривал напуганную девушку, судорожно прижимающую к себе помятый пакет. Эмма понимала, что это всё. Сейчас сердце окончательно вырвется из груди, пирог превратится в лепешку, а Даниил отравит её писать заявление об уходе.
— Вы это мне принесли? — мужчина протянул руку и Эмма, как зачарованная, передала ему пакет.
— Да. Вас очень долго не было, я думала, что с вами что-то случилось. Марк мне ничего не говорил. Решила проверить, все ли с вами в порядке, — девушка больше не смотрела на него, пристально изучая пол.
— Я взял отпуск. Извините, что не предупредил. Думал, Марк расскажет.
— Он не говорил, — Эмма постаралась скрыть удивление. Но как можно было что-то скрыть, когда на тебя смотрят эти глаза, прожигая насквозь?
— Давайте поговорим в библиотеке, — мужчина открыл перед ней дверь.
***
Короткая дорога от мастерской до библиотеки подарила Эмме те бесценные секунды, которые порой требуются, чтобы привести в порядок мысли. Она все придумала. Идеальный план.
— Извините, что отвлекла вас в отпуске, — произнесла Эмма, отпустившись в глубокое кресло. Почти, как на работе, их разделяет стол. — Вам принесли пирог, и я не знала, что с ним делать. Решила отнести вам. Он может испортиться, — она аккуратно опустила на стол сверток.
— Спасибо, обязательно попробую. От кого подарок? — шеф говорил, а Эмма чувствовала. Да, что бы она ни ответила сейчас, он уже знает, кто приготовил этот пирог. Ответ в загадке с самого начала не имеет никакого значения. Важен процесс.
— Не знаю, записки не было, — продолжала свою заведомо неудачную игру девушка.
— Что ж, выясним. Мне чаще дарят дорогой коньяк, Эмма, чем пироги, даже если они невероятно пахнут сыром, — он заглянул в пакет, вдохнул исходящий из него запах и слегка улыбнулся. Внутри стало тепло-тепло, как будто Эмма прижимала сейчас к груди этот самый пирог. — Как продвигается ваша книга?