Между двух стульев (Редакция 2001 года)
Шрифт:
– Во сне, – не отвлекаясь, ответил Старик-без-Глаза. – А что?
– Времени маловато прошло, вот что!
– Не твое дело, сколько моего времени прошло! – Старик говорил уже из довольно глубокой ямы. – Ты бы лучше за своим временем следил, пока был жив. – Старик-без-Глаза засунул руку в карман и извлек оттуда предмет, видимо, мешавший ему работать. Это была рогатка.
– Забавы золотого детства! – сентиментально вздохнул он и, смахнув слезинку, зашвырнул рогатку в кусты. Потом снова принялся
Петропавел заглянул в могилу:
– Если это для меня, то довольно. У Вас глазомер плохой.
– Нахал, – спокойно заметил Старик-без-Глаза. – Я жизнь прожил! Пожил бы ты с мое… замечания делать!
– Ну, положим, с Ваше-то я пожил: времени, между прочим, одинаково прошло – как для Вас, так и для меня. – Петропавел улыбнулся просвещенной улыбкой.
– Ты, малец, мое время с твоим не путай. Я за свое время всякого повидал, а ты за свое – обнаглел только. Да и что ты вообще о времени знаешь? Необратимость да непрерывность… На этом, милый мой, у нас далеко не уедешь. Рассказал бы я тебе, да ты умер уже. – И Старик-без-Глаза углубился в могилу.
Внезапно Петропавел отчаянно соскучился с этим стариком. Он махнул рукой и пошел себе восвояси, однако, не пройдя и нескольких шагов, услышал позади себя тяжелое дыхание – и вот Старик-без-Глаза загородил ему дорогу.
– Отойдите, – устало сказал Петропавел.
– Тебя могила ждет, – напомнил старик, вытирая руки о штаны. – Ты скончался. Вернись назад, в ДОЛИНУ РОЗГ.
– Куда вернуться?
– В ДОЛИНУ РОЗГ – это то место, где мы с тобой познакомились и где ты потом умер.
Петропавел решительно двинулся в обход старика, не желая продолжать разговор. Но то цепко схватил его за руку и убедительно попросил:
– Пойдем…
– Да оставьте Вы меня в покое! – крикнул Петропавел. – Не драться же мне с Вами!
– Вот еще, драться! – возмутился Старик-без-Глаза. – Хорошенький поворот! – и он ловко скрутил Петропавлу руки за спиной. Суставы хрустнули: сделалось ужасно больно.
– Вы что – с ума сошли? – взревел Петропавел, корчась от боли.
– Это отдельный вопрос, – уточнил Старик-без-Глаза. – Сейчас мы не будем его обсуждать. Сейчас мы будем тебя хоронить. – И он потащил извивающегося Петропавла к могиле. Сопротивляться сильному старику было бесполезно.
– Я уже пригласил на твои похороны друзей, – объяснялся Старик-без-Глаза по дороге. – Они соберутся с минуты на минуту.
– Но я не хочу умирать! – возмущался Петропавел.
– Вопрос так вообще не стоит, – приговаривал непреклонный старик. – У тебя все в прошлом.
Петропавел искал какой-нибудь веский аргумент, и ему показалось, что он нашел его:
– Но я же разговариваю!
– Не разговаривай, – снял противоречие Старик-без-Глаза.
Дело приняло совсем плохой
– Нет, я одного не понимаю, – хорохорился Петропавел, – почему именно меня надо хоронить?
– А кого ты еще можешь предложить? – заинтересовался Старик-без-Глаза.
– Да хоть Вас! – в общем, справедливо заметил Петропавел.
После некоторых раздумий Старик-без-Глаза покачал головой, еще дальше отводя Петропавлу руку за спину.
– Меня нельзя. Во-первых, я гостей назвал. Нехорошо, если они придут, а я в могиле. Во-вторых, меня тут уже раз двести хоронили – так что это вряд ли кого-нибудь увлечет.
– Тогда, – заторопился Петропавел, – надо похоронить этого… как его… Пластилина! То есть хотя бы одного из этих пластилинов – пусть остальные живут. Их там пруд пруди!
– Неплохая идея, – одобрил Старик-без-Глаза и непоследовательно закончил: – Но мы все-таки похороним тебя.
Они уже подошли к самому краю могилы. Старик-без-Глаза поднял глаз к небу и с уверенностью произнес:
– Раба твоего могила исправит! – после чего изо всех своих нечеловеческих сил столкнул Петропавла в яму.
Естественно, что тот немедленно начал выкарабкиваться оттуда, но своевременно получил от Старика-без-Глаза ржавой лопатой – хоть и не больно, но очень сильно. Снова скатившись в яму и взирая оттуда на готового повторить удар старика, Петропавел оставил попытки выбраться и залег на дно.
Комочек земли сорвался с края могилы. Петропавел поднял голову и увидел над собой старое лицо Гнома Небесного. Тот с удовлетворением констатировал: – Успокоился! – и исчез из поля зрения.
Поблизости от могилы послышались голоса: кажется, друзья начали собираться. Именно этого почему-то не выдержал Петропавел. Он выскочил из могилы и принялся выкрикивать бессвязные и обидные слова:
– Бандиты! Убийцы! Мафия! Нашли себе развлечение – живых людей хоронить!..
Петропавлу захотелось каждому сказать что-нибудь отдельно гадкое, но слова подбирались с трудом и со всей очевидностью не достигали цели. Когда он умолк, в тишине прозвучал недоуменный вопрос Гуллипута:
– Чего он так разоряется?
– Ему очень дорога его жизнь, – мрачно пояснил Старик-без-Глаза.
– Разве ее у него отнимают? – еще больше удивился Гуллипут. Тут уже вмешаться пришлось Петропавлу:
– Но если хоронят… если смерть, – значит, уже не жизнь, значит, жизнь отнимают!
– Да успокойтесь Вы, – сказал Пластилин Мира в облике младенца с честным лицом. – Кому нужна Ваша жизнь!.. А кроме того, для справки: смерть – это далеко не всегда не-жизнь, равно как и жизнь – далеко не всегда не-смерть. Бывает смерть, которая – жизнь, и жизнь, которая – смерть. И еще… почему Вы думаете, что смерть – это надолго!