Между голодом и страхом
Шрифт:
— Дура, — он отодвинулся подальше, скрестил руки на груди и прикрыл глаза.
Оказавшись на этаже, парень раздражённо указал направление и остался смотреть мне в спину. До самой приёмной Узора я ощущала его позвоночником.
Секретарь не спешил обращать на меня внимание, собирая документы в папку, раздражённо указав на стул и несколько раз чихнув, презрительно приказал:
— Зачем так душиться? Выйди в коридор и жди. Совещание закончится, и разберёмся с тобой.
Послушно выскользнув за дверь, я оставила её приоткрытой и, как только мужчина вошёл в кабинет с надписью переговорная,
— Хозяйка. Двадцать минут.
— Принято, — прозвучало безэмоционально.
Этого было достаточно. Скинув на пол сумку, я шагнула туда, откуда слышался гул голосов. Меня даже не заметили. Пристроившись у стены рядом пальмой, я, наконец, рассмотрела всех партнёров Узорова. Здесь были приезжающие в наш дом и те, кого я видела впервые. Они сидели за длинным столом и ругались. Жутковатое зрелище. Агрессия витала в воздухе, оседая на коже.
— Их выкрали…
— Уверен, что это работа Иларии. Бешеная тварь…
— Она бежала через соседний номер, — возразил некто в сером костюме.
— Ты в это веришь? Как можно было пройти по парапету? Девке?
— Думаешь, мне грудь должна мешать? — звонко вставила я и в наступившей тишине добавила. — Я шла спиной к зданию, а задница у меня меньше чем у тебя, так что вполне поместилась, — метнув коробку на стол, заставила всех вздрогнуть. — Сюда я прошла, даже не особо напрягаясь, и потому не удивлена, что в наш номер проникли без труда. Мне нужен отчёт охраны, записи с камер и свидетельства очевидцев. Так же прошу не поднимать шумихи…
Пройдя вдоль стола, я остановилась у кресла, явно принадлежащего хозяину, и выразительно посмотрела на мужчину его занимающего.
— Сам встанешь?
Он выпучил глаза и, скорее от неожиданности, поднялся.
— Одной проблемой меньше, — продолжала наглеть я.
— Что себе позволяет эта особа? — угрожающе зарычал двуликий напротив, ослабляя галстук. Крупный, мрачный, опасный.
— Кто это? Почему смеет обращаться ко мне без должного уважения? — твёрдо спросила я. — Секретарь? Ты уволиться хочешь? Отвечай!
— Захаров, — спокойно ответил рыжий, — начальник охраны.
— Сомневаюсь, что нуждаюсь в подобном- отчеканила я. — Несдержан, непрофессионален и не знает начальство в лицо. Достаточные причины для увольнения.
— Что? — он вскочил, упираясь кулаками в стол. — Ты чего о себе возомнила? Сука…
Мне пришлось сделать это. Продемонстрировать силу. Лишь это уважали все присутствующие. Кинув в лицо очки, я отвлекла его на секунду, за которую перемахнула через стол и, ударив ногой в грудь, запрыгнула за спину. Повязка с волос обвилась вокруг его шеи, и я дёрнула её со всей силы, заставляя тяжёлое тело осесть в кресло. Мужчина схватился за удавку, но я повисла позади, не позволяя её сорвать.
— Я не потерплю здесь демократии, — никто не сдвинулся с места, выжидая. — Не надо меня уважать, достаточно страха, — моя жертва уже хрипела, пытаясь оттолкнуться ногами от пола. — Если кто-то желает проверить, насколько я серьёзна — станьте в очередь, — мужчина содрогнулся и я отпустила его. Он сполз на пол, на колени, пытаясь втянуть в воздух, кашляя и пуская слюну.
Неспешно
— Мне нужно знать, кому я могу доверять, а кого придётся убить, — выдержав драматическую паузу, во время которой все успели переглянуться, я продолжила. — Не стоит оскорблять меня недоверием, господа. Полагаю, вы наслышаны, кем я стала пока мы с Узором…определялись с нашими отношениями.
— Ты отказалась от него, — поправил мужчина в сером. — Почему сейчас ты здесь?
— Наши разногласия касаются только нас. Я жена Узорова, законная и требую своё, — этого похоже никто не знал, кроме секретаря, который продолжал делать заметки в блокноте. — Кроме того, я не позволю выйти отсюда живым никому кто не присягнёт мне на верность.
— Илария, ты в своём уме? Угрожать стае…
— Я не угрожаю, — оборвала я смельчака, — а предлагаю вам жизнь в обмен на подтверждение моих прав. Считаю это роскошным подарком. Видите ли, господа, сегодняшний день каждый из вас начал не совсем обычно, не так ли? — я самодовольно наблюдала, как находящиеся в зале напряглись. — Всем хотелось пить, не так ли? Воду в офис не завозили пару дней, объясняя отсутствием оплаты, однако в приёмную к руководителю её доставили этим утром, — с суровых лиц сходила краска. — Вчера вы все получили дополнительную порцию соли в том или ином виде, об этом я позаботилась, а сегодня ваш "водопой" оказался отравлен.
— Что это значит? — прочистив горло наконец спросил двуликий, который до того момента оставался незаметным: коренастый, хмурый, с трёхдневной щетиной и острым взглядом.
— Я не имею права на ошибку. В моём теле двое естественно зачатых детей и я убью любого, кто попытается угрожать мне или им, — возникшую тишину можно было нарезать и упаковывать. — Кто-то решил, что может захватить меня и Узора. Хочу найти их, освободить мужа и утолить голод, который меня мучает — я хочу их крови.
— Как ты это провернула? — подал голос Захаров. Он поднялся и, привалившись к стене, потирал шею.
— Лучше спроси, как я собираюсь вас лечить.
— Ты действительно была Серой?
— Убийцы бывшими не бывают. Тебе ли не знать? — я смерила взглядом очередного двуликого, отмечая, что он не зол, скорее заинтригован.
В этот момент зазвонил телефон, и я демонстративно включила громкую связь.
— Время вышло. Какой сценарий? — привычный голос без эмоций грел моё самолюбие.
— Сколько времени осталось у отравленных?
— До необратимых изменений около часа, до финала — от четырёх до восьми. Зависит от объёма поглощённой жидкости.
— Я услышала.
— Доставка антидота отменяется? — все замерли, и я с удовлетворением отметила, что вижу их страх. — Хозяйка?
— Я перезвоню. Ожидай.
Несогласных не было. Мне присягнули. Все. В течении часа в офис принесли воду для кулера.
— Там действительно был яд? — рыжий секретарь задумчиво следил за жадно припадающими к стаканчикам мужчинами.
— Можешь проверить, — ухмыльнулась я, заметив под маской хладнокровия дрожь. — Ты пил первым.
— Я вчера не питался в столовой. Как же мне удалось добавить соль.