Между гордостью и счастьем

Рейдо Диана

— Что ты напихала в эти свертки? Кирпичи или булыжники?

Заглянул внутрь:

— А, нет. Как ни странно, это еда. Должен признаться, что я порядком проголодался, ожидая тебя. Может быть, ты согласишься угостить меня ужином?

— С какой стати я должна кормить тебя ужином?

— Ну, моим гостеприимством ты уже пользовалась, — улыбнулся Холден, — не мешало бы и мне один разок воспользоваться твоим.

— Твое гостеприимство слишком дорого обходится! — выкрикнула Марибелл.

Она

вовсе не собиралась кричать, и уж тем более не хотела говорить таких слов. По крайней мере, говорить их Холдену в лицо. Но ее импульсивность сыграла против нее.

Вся обида, которую Марибелл не выплакала раньше, а лишь загнала вглубь, подавив, вдруг выплеснулась наружу горькими слезами.

Марибелл уткнулась лицом в ладони и дала им волю…

Холден растерялся.

— Ну что ты, не надо… Не надо, не плачь, — шептал он, обнимая ее. — Теперь все будет хорошо…

— Ничего, ничего не будет хорошо, — плакала Марибелл. — Зачем ты пришел?!

Холден глубоко вздохнул.

— Я пришел потому, что должен кое-что сказать тебе. Это важно. Ты нужна мне, Марибелл.

— Что?!

— Послушай меня. Не плачь. Посмотри на меня. Я же говорил, что не вынесу твоих слез. Теперь я должен буду тебя утешать и не смогу сказать того, что должен.

Марибелл еще раз всхлипнула.

— Так что ты там должен сказать?

Холден улыбнулся. Так светло и искренне, как, наверное, еще ни разу не улыбался ей:

— Марибелл, я люблю тебя.

Она как-то сразу потеряла дар речи и обмякла в его руках, продолжая слегка всхлипывать.

— Все понятно, — вздохнул Холден, подхватил ее на руки и отнес на кухню. Там усадил на подоконник, включил чайник и захлопал дверцами шкафчиков в поисках кружки и чая.

— Слева, на верхней полке, — слабым голосом сказала Марибелл.

— Спасибо.

— Только я ничего не буду.

— Почему?

— Сначала расскажи.

— Все, что угодно. Что ты хочешь знать?

— Как ты здесь очутился.

— Не о том спрашиваешь… Когда я подписывал тебе книгу, ты сказала, что этот экземпляр для Джулс. Сам не зная, зачем это делаю, вместе со словами «Дорогой Джулс, на память, от автора» и с подписью я чиркнул свой номер мобильного.

— Надо же. Зачем?

— Говорю же: я и сам тогда не понимал, зачем. Видимо, у Джулс не скоро дошли руки как следует ознакомиться с книгой. Она позвонила мне только сегодня утром. В общем, мы с ней премило поболтали, и тут вдруг выяснилось, что ты выходишь замуж. Причем не за кого-нибудь, а за моего родного брата. Я думал, что я сойду с ума.

— Мне казалось, что, если ты и узнаешь об этом, то, скорее, прочтя объявление в газете, — призналась Марибелл.

— Но вышло так, как вышло. Почему ты избегала встреч со мной? Не приехала в «Магнолию», не захотела

говорить в книжном магазине.

— Я была жутко зла на тебя.

— Я тоже был зол на себя. Пойми, Марибелл, я боялся. И только недавно понял, что боялся. Теперь, конечно, никакой свадьбы не будет.

— Ты в этом так уверен? — прищурилась Марибелл.

— Вернее, будет. Но не с Уорреном.

— С кем же?

— Со мной. Я хочу знать, что ты принадлежишь мне, и не волноваться, что Уоррен может попытаться увести тебя.

— Тебе не кажется, что твой брат достоин лучшего отношения? — опустив глаза, тихо проговорила Марибелл.

— Безусловно, достоин, — серьезно ответил Холден. — Но не нужно выходить замуж из-за жалости.

Марибелл промолчала.

— Он молодец, кстати, — заметил Холден. — Я все ждал, когда же он по-настоящему разозлится и начнет действовать по-мужски. Оказывается, для этого было нужно, чтобы его вдохновила очаровательная женщина.

— Вот как? Теперь я уже очаровательная? Раньше ты был обо мне иного мнения.

— Напомни, какого именно?

— Вздорная, легкомысленная, безалаберная, — перечислила Марибелл.

— Ну, я и сейчас так считаю.

— Издеваешься? Да ты просто негодяй.

— Но ты нужна мне именно такой, Марибелл. Ты понравилась мне во время нашей первой встречи. Но я сопротивлялся своим эмоциям. У меня был печальный опыт… Потом я не мог удержаться от того, чтобы не увезти тебя с собой. При этом я говорил сам себе: я просто буду общаться с ней по-дружески и держаться подальше, только и всего. Даже пытался слегка ухаживать за Лиссой. Уж она-то точно была мне безразличнее, чем ты.

— Это я еще могу понять, — кивнула Марибелл, — но ведь ты не удержался. Ты сам затащил меня в постель, а потом холодно делал вид, будто ничего особенного не произошло!

— Прости меня, Марибелл… Я искренне сожалею. И раскаиваюсь. Если хочешь, я буду извиняться хоть каждый день.

— Мне кажется, это недостаточная расплата.

— Что ж, тогда выходи за меня замуж, и у тебя будет возможность мучить меня каждый день.

— А как же Уоррен? Тебя совсем не волнует, что будет с ним?

— Он не пропадет. Кстати, мне донесли весть об его успехах. Он действительно молодец. Марибелл, ты помогла ему обрести себя, и это замечательно. Но ведь ты его не любишь.

— Да, — со вздохом призналась Марибелл, — не люблю. Но вот тебя я просто ненавижу!

— Марибелл, когда ты ушла из моего кабинета, я сидел и не мог дальше работать. Сожалел, что обидел тебя. Но в тот момент я полагал, что так будет лучше… А на следующий день ты исчезла. Исчез и Уоррен. Я понял, что он помог тебе уехать. День за днем я сидел в этом загородном доме и думал о тебе.