Между нами, девочками
Шрифт:
– Расскажи, как ты на свидание-то с Витиным другом сходила, пока до фильма время есть?
– Не, Наташ. Вариант не наш. Ну он же Витин ровесник, старше нас, представляешь, на двенадцать лет.
– Ну и что?
– Ничего. Про что с ним разговаривать?
– Ну и про что ж ты говорила?
– А ни про что. Он же меня тоже в кино пригласил. Спасибо Московскому кинофестивалю. Я специально пришла к самому началу. Ну чтобы особо говорить некогда было. Оставалось до начала 15 минут. Он говорит: «Мороженого хочешь?» – Кто ж откажется. Ну вот пока то да се. Как говорить-то
– Практически не могу. Ну ты, я надеюсь, отказалась?
– Конечно! А то мало что ему после ресторана в голову взбредет?! И потом, честно тебе скажу, я в кино пока с ним сидела, вся перенапряглась. Думаю, на кой он мне сдался? Дядька здоровый, 30 лет. Ну его!
– И то верно. Мы девочки из приличных семей. Вот так запросто с первого свидания в рестораны не ходим. Пусть сначала поухаживает.
– Да, вот именно. Слушай, у меня вообще череда пошла какая-то. Завтра еще с одним типом встречаюсь из Красноярска. Правда, тоже старше, лет на пять, по-моему.
– Ну, пять лет – это ничего.
Фильм оказался действительно хороший. Такого мы еще не видели. Самолеты взрывали, руки пилой под водой отпиливали, террористов рассекречивали. Дома рассказывала всей семье в лицах. Сестра сетовала:
– Ну что нам-то не везет, почему нам все время фильмы неинтересные попадаются, и фестиваль практически заканчивается!
– Ладно, теперь вы по абонементу ходите, так и быть, посижу с вашим младенцем.
– Лен, что с тобой, или завтрашнее свидание на тебя действует?
– Ой, Наташ, ну при чем тут свидание? Я ж в институт поступила!
– Это здорово, поступила уже как целую неделю, а до сих пор такая добрая. Может, у тебя характер изменился?
Я задумалась. Нет, наверное, все-таки нет. Или это действительно завтрашнее свидание? Тоже думаю, что все-таки нет, хотя, наверное, будет интересно.
Олег Львович занимал в Красноярске достаточно большой пост, и про своего сына Юру рассказывал всегда, когда бывал у нас в гостях. Сначала рассказывал в общем, потом более подробно, а потом начал интересоваться усиленно мной. Что я, да как. Как учусь, помогаю ли по хозяйству. Как-то даже попросил меня сыграть на пианино. Я девушка была не из робкого десятка. Раз надо, и сыграла. Попросили бы, я бы и сплясала. Но не попросили. А вот фотографии дать попросили. Я выбрала поприличнее и дала. Мне не жалко.
Когда я начала сдавать вступительные экзамены в институт, Олег Львович звонил после каждого экзамена. Вместе с нами переживал из-за трояка по математике, радовался за пятерку по географии. И вместе с нами же пил сердечные капли, когда был неправильно посчитан проходной балл.
Тогда нам в голову особо не приходило, с чего бы это. У нас были другие задачи, мы всей семьей поступали в институт.
Ну а уж когда поступили, папа изрек:
– Да, Алена, по-моему нам светит второй жених из Красноярска. Ты только погляди, как Олег Львович тобой интересуется. Думаю,
– Ха! Я теперь студентка, папа! Видала я теперь ихнего Юру. На кой он мне теперь, интересно, сдался?! Потом у нас Наталья уже породу сибирскую укрепила. Я выйду замуж только за москвича. И то не сейчас, и не потом. А когда сама захочу.
– Ну-ну, поглядим. Олег Львович, он ведь человек настойчивый.
– Значит, поглядим!
Олег Львович оказался не просто настойчивым. А почему, собственно, и нет? Хотел ввести сына в приличную семью.
Юру он прислал в Москву ровно через неделю после моего поступления.
Со словами «Юрочка у нас очень искусством интересуется, особенно древнерусским, не могла бы Леночка его в Третьяковскую галерею сопроводить? Юрочка будет проездом. Сейчас он как раз древнерусское искусство в Ленинграде в Русском музее изучает».
Все было шито белыми нитками. Я, конечно, попыталась было отказаться. Что это там за Юрочка такой, которого так все усиленно пристроить пытаются? Видать, совсем никому не нужный. Почему он тогда должен быть нужен мне? Да ни за что!
Родители начали давить на жалость, потом на совесть. Припомнили мне сапоги, в которых я уже вторую зиму хожу. Сапоги действительно подарил мне Олег Львович. Настоящие сибирские унты. Таких ни у кого в школе не было.
Ладно, решила, схожу. Время есть, а потом я, после того как студенткой стала, заметила, что какая-то доброта во мне появилась. Вот права ведь сестра. И не надо мне вроде бы, и не собиралась, а вот попросили родители по-хорошему, и я пойду. Пойду и помогу мальчику из глухой сибирской глубинки. Расскажу ему и про Третьякова и про Андрея Рублева. Мне не жалко.
Про Юру я слышала, что он заканчивает в Красноярске мединститут. Фотографий мне на просмотр его не предлагали. Видать, показывать было нечего. На вопрос, как мы друг друга узнаем, мне было сказано: «Он же твои фотографии видел».
Ну хорошо, хотя мне казалось, что я страшно изменилась. На фотографиях я была кто? Просто школьница, а сейчас – студентка, это ж огромная разница. И потом родители Натальи Зверевой мне джинсы из Австрии в подарок сногсшибательные привезли. Безусловно, они кардинально поменяли мою внешность.
Ну и ладно, не узнает, его проблемы.
Мне из условных примет сказали, что Юра будет с другом. Я уж, грешным делом, подумала, может, инвалид какой, в сопровождении ездит. Ну не будем о грустном.
Утром напялила новые джинсы и поскакала к метро «Новокузнецкая». Сначала я даже ничего не поняла. То есть даже не обратила внимания на двух прикинутых молодцов. Все искала каких-нибудь допотопных в очках и костюмах.
Поэтому когда именно они подошли ко мне слегка приседающей походкой, я и не поняла, что это ко мне.
– Ты что ли, Лена?
– Я, – заикаясь, ответила я.
– Ну давай, показывай, где там твоя Третьяковка.
И парни, практически не оборачиваясь, направились вперед.