Между нами, девочками
Шрифт:
– Ну не знаю, надо подумать, – потянула я. Но всем было уже не до меня. Ребята склонились над картой Москвы и водили по ней пальцем.
– Ну ладно, ребята, я пойду, а то мне еще дома убирать.
Тут ребята как-то оживились. Видимо, как слушатель я их устраивала. Друг другу-то неинтересно речевками рассказывать. А тут человек новый, неискушенный. Как ведь здорово, что есть, кого убеждать в том, что главная задача мужчины – это Родину защищать.
– Может, еще побудешь? – неуверенно протянул Вадим. Два его друга тоже
– Не, не могу, приятно было познакомиться. Маме привет.
И я подалась восвояси.
Вечером с подругой Зверевой обсуждала происшествие по телефону.
– Представляешь, они два часа рассказывали про себя. Два часа! О том, что страна может ими гордиться.
– Ну а если это правда?
– Ну а при чем здесь я?
– Ну ты что, в другой стране живешь?
– Это верно. Все равно как-то некомфортно было.
– Ой да забудь. Проехали уже. Лучше расскажи, как тебе Саган.
– Ты знаешь, тоску навела. Ну такую тоску.
– По-моему, ты сегодня не в настроении. И курсантики тебе не понравились, и Саган не угодила. Может, жара?
– Точно, жара.
Утром следующего дня я проснулась от того, что кто-то лупил в дверь. Видимо, звонить уже перестали, начали стучать. Пол шестого утра. Не слабо! Я, как была, понеслась в пижаме к двери. Посмотрев в глазок, с удивлением обнаружила там нордического Александра.
Приоткрыв дверь, спросила:
– Тебе чего?
– Чего, чего! К Вовке же в Лесную школу ехать надо.
– А ко мне-то в дверь стучать зачем? Доложить, что ли? Поезжай, раз надо.
– Я ж тебе сказал, что вместе поедем.
Тут я проснулась окончательно. Открыла дверь. Плевать, что в пижаме. Тем более он все равно меня не видит, только себя. А сам он хорош, подтянутый такой, в джинсах, в футболке. Но несмотря на свою фактурную внешность, разозлил Александр меня страшно.
– Да. Ты мне сказал. А что я тебе ответила, ты слышал? Ты вообще умеешь с кем-нибудь разговаривать, или только сам с собой?
– А ты что, ехать не собираешься?
– Представь себе, и не собиралась я этого делать. Потому что я с тобой познакомилась и поняла, что мне с тобой не интересно. И не хочу я ни в какую школу ехать. Что у меня, дел больше нет? Хотя, собственно, ты ж про меня ничего не спросил, ничего не узнал. Что мне в этой жизни интересно? И по каким я планетариям в свободное время хожу?
Александр стоял как вкопанный и хватал ртом воздух. И даже не пытался перевести ситуацию в шутку. Или как-то из нее красиво выйти.
– Я привык совсем к другим отношениям. Отказов у меня быть не может.
– Этому вас тоже в училище научили? Точно тебе говорю, может. Приедешь из Лесной школы, приходи, я тебе факультатив устрою на тему «Различие между словом и делом».
Александр повернулся четко на каблуках, хоть был в кроссовках, и строевым шагом, не оглядываясь,
Я захлопнула дверь и пошла досыпать.
От тети Вали узнала, что перед окончанием училища Саша женился на какой-то местной девушке и по распределению попал в Венгрию. Что-то, безусловно, шевельнулось в моей душе. Это ведь и я могла бы быть. Вот поехала бы тогда в эту Лесную школу и жила бы сейчас в «загранице» офицерской женой. И все бы мне завидовали.
Но мне удалось быстро справиться с этими малодушными мыслями. Зачем мне нужно было проживать чужую жизнь, даже если это жизнь защитника Родины? У меня и своя неплохая будет. Может, правда, и не такая героическая.
Достойно жить
– Представляешь, совсем сегодня наша Семеновна озверела. Катька отвечает, а эта ей: «Немедленно уберите со стола сумку!»
Ну ты же знаешь, Катя всегда перед собой сумку ставит, баул такой огромный, и из-за него отвечает. А Семеновна: «Что вы себе позволяете! Совсем обнаглели! И вообще, что это за манера отвечать с места? Немедленно выходите к доске! Филиппова, это я к вам обращаюсь!»
А Катька ровно так: « Я к доске выйти не могу. Я буду отвечать с места».
Моя институтская подружка Света Емельянова рассказывает мне эту историю захлебываясь, выпучив глаза. Мне все это немного непонятно:
– А почему она не выходит к доске-то? И действительно, Семеновна права. За Катькиной огромной сумкой медведя спрятать можно. И читай с выражением ответ на любой вопрос. Лишь бы зрение хорошее было. А у Катьки оно отличное. В очках ее никогда читающей не видела. Только ей зачем читать-то? Вроде она и так все учит.
– Лен, я же тебе про Катю сейчас рассказываю, – Света внимательно смотрела на меня.
– И я о Кате.
– О Филипповой!
– Ну я поняла. Что я Катьку не знаю? Мы же с ней часто по утрам вместе ездим. Вот я и говорю, ей «шпоры» не нужны, она же отличница.
– Конечно, отличница! В том-то и дело.
– Свет, я вообще не понимаю, что вот мы сейчас с тобой обсуждаем? Елизавета Семеновна возмутилась, что у Кати Филипповой во время ответа стояла на столе огромная сумка, и она отказывалась ее оттуда убирать. Правильно я поняла? Я, кстати, тоже удивляюсь, и чего Катька в этой сумке носит?
Светлана смотрела на меня, не мигая, раскрыв рот от удивления.
– Лен, ты что? Ты ничего не знаешь что ли?
– Про что?
– Не про что, а про кого? Про Катю?
– Про Катю я все знаю. В Лобне живет, в институт ездит черте откуда. Поэтому иногда в общаге остается. Брат у нее еще старший. Говорит, красавец, семья, вроде, дружная очень. И учится Катька хорошо, школу с медалью закончила.
Света молчала.
– Ну что ты молчишь?!
– А то, что у Кати рук нет, ты что, не знала?