Между нами химия
Шрифт:
Это же я, Кирсанов, чтоб его. Решил, что пора объявить о наших отношениях, надоело прятаться. И так профессорши за спиной шушукаются, думают, я не в курсе. Даже устроили спор со ставками, сколько продлятся наши отношения…
Поэтому я готов заявить перед всеми, да что там, даже на весь мир прокричать — наши отношения не просто серьезные, а очень серьезные. И я сделаю все, чтобы так продолжалось всегда.
За несколько дней до торжества поехал в магазин, чтобы купить для Женьки что-то шикарное. Ну, знаете, платьице какое-то… А-то девочки, они такие. Сначала хотят, чтобы им сюрприз устроили. А потом будут
Только в торговом центре глаза разбегались, а я терялся, выбирая среди многочисленных размерных сеток. Короче говоря, в тот день я вернулся домой с пустыми руками.
Зато теперь я знал свою ошибку — сам я не шарю. Поэтому обратился к преданному другу, настоящему эксперту в подобных вопросах — Юле.
Она, узнав, что я хочу сделать Женьке предложение, очень обрадовалась. Вот что человеку нужно для счастья, оказывается, — просто выдать замуж лучшую подругу. А потом, узнав, как я собрался делать Женьке предложение, засомневалась.
— Кирсанов, может ну его, а? Опять что-то пойдет не так, как запланируешь? Оно тебе надо? — но я был уверен, что все пройдет, как по маслу, и убедил Юлю мне помочь. Хотя, потом понял, что Юля была права, а я, дурак, зря ее не послушал.
Мы выбрали для Жени эффектное красное платье с вырезом на спине. Ну это Юля сказала, что оно эффектное. А как по мне — платье, как платье. Обычная тряпка, как и все остальные…
Платье было тряпкой до тех пор, пока Женька не надела его на себя. Бесформенная вещица преобразилась, повторяя все изгибы потрясающего Жениного тела. С трудом переборол себя, чтобы не сорвать с нее платье, а вместе с тем — не сорвать поставленные на сегодня планы…
Ужасно нервничал, ноги подкашивало, а дыхание было рваным и тяжелым. Когда начался концерт, я не мог сосредоточиться и нормально смотреть на сцену. Вместо этого прокручивал в голове свою важную «речь», которую составлял последние пару дней…
И неважно было, победит Женя или нет… Я все равно выкрутился бы и сказал то, что должен был…
— Ну что, готовы узнать имя победителя? — весь вспотел и еле выровнял голос.
Я понятия не имел, кто победит. Подсчетом голосов занималась Лида и старосты всех химических курсов, чтобы все было честно. И я не зря верил в свою девочку. Когда мне передали конверт, я распечатал его, а на белом фоне увидел родное имя: Славина Евгения. Улыбнулся, но опять разозлился, бесясь, что Женька все еще Славина. Чтоб его!
— Итак, победителем нашего конкурса становится… — Женька! Моя Женька! Я верил в нее! — Жен. Жен… Женщина.
Когда в зале начали смеяться, мне самому немного полегчало. Спокойно выдохнул, а после смог перейти к речи, подготовленной заранее… Только я не учел, что в голове все смешалось, и вместо нормальных фраз я буду мычать и нести черти что.
— Честно говоря, я лично голосовал за другого человека, поэтому победа этой участницы для меня немного неожиданна. Самая вредная, взбалмошная и упрямая особа среди всех, кого я когда-либо встречал… — Блин! Совсем не это я должен был говорить!
Я специально голосовал за Тимура, чтобы потом не было каких-то упреков, мол, результаты фальсифицированы и прочее. Но победа Женьки
Юлька заранее включила проектор и в нужный момент запустила снимки. Моя любимая фотография! Та самая, которую я показывал отцу!
— Эта женщина изменила мою жизнь, ворвалась в нее, как дикая пантера, нарушила мое нормальное существование.
Гипнотизировал место, которое она должна была занимать. Черт! Оно пустое! Куда делась Женя?
Опять перенервничал, но все же надеялся, что Золотарева где-то в зале. Даже не так, я точно знал, что она в зале. Чувствовал! Но найти ее глазами мне не удавалось.
Проектор воспроизвел еще одну фотографию. Я влюбился в этот снимок моментально, как только увидел его в Юлькином телефоне. Другие девушки держат диеты, волнуются по поводу каждого грамма. А Женька с аппетитом поедала огромное пирожное, испачкав при этом большую часть своего лица. Смешная, невероятная, моя!
— И однажды эта женщина уделала меня, заставила почувствовать себя неучем. — Появилась фотография с конкурса. — Кстати, я здесь тоже есть! Вот он я! — показал свою гадкую морду. — А это она! — теперь показал лицо Женьки.
Загляделся на стену, на которой крупным планом виднелись родные черты. Она идеальная!
— Видите, насколько она потрясающая! Она невероятная, самая лучшая! Да, она вредная, но в 1000 раз более открытая и простодушная. Возможно, она слегка взбалмошная и импульсивная, но при этом умеет любить всем сердцем. А ее упрямство компенсируется невероятной волей и упорством, добротой, честностью. И я до сих пор не могу поверить, что эта женщина позволила мне украсть ее сердце! Позволила войти в ее жизнь… Где она, а где я? Обычный мужчина, каких миллионы! А она — единственная в своем роде, неповторимая! Таких как она, я больше не встречал… Женька, ты можешь подняться на сцену?
Неприятный холодок скользнул по спине. Жени нигде не было видно, а у меня во рту начало пересыхать… Неужели я зря сейчас признавался в своих чувствах перед всем университетом?
Стал на одно колено, достал из кармана брюк бархатную коробочку и приоткрыл ее. Была не была:
— Евгения Марковна Золотарева! Я люблю Вас больше своей жизни, Вы — мой воздух, без которого я не смогу дышать. Подойди, пожалуйста! Я должен спросить у тебя лично! — в первой половине зала радостно засвистели. И только те, кто стояли поодаль, как-то расстроенно смотрели то на меня, то на выход из помещения.
— Евгений Николаевич, она сбежала! — крикнул кто-то неравнодушный.
А в моих висках забился пульс еще сильнее. Неужели она не захочет разделить со мной свою жизнь? Неужели я зря обнадежил себя, надеясь, что это навсегда…
Словно в тумане спустился со сцены и побрел в сторону выхода. Уже готовился покинуть зал, приняв собственное поражение, но меня остановил кто-то из старшекурсников.
— Евгений Николаевич, она не слышала Вашу речь до конца. А сбежала на словах — это самая вредная и взбалмошная. Или что Вы там говорили… Может, она все не так поняла?