Между нами (любовь) война
Шрифт:
Когда-то в детстве я умел это делать. Буду вспоминать.
Глава 8
Беркут
Шнурки трещат под моими пальцами, ногу сдавливает. Чёрт, это очень давно было. В прошлой жизни. Но с координацией у меня вроде ничего, встану, а дальше тело вспомнит. Или нет…
Криво усмехнувшись, поднимаюсь. Слегка качает и мутит на фоне двухдневного загула. Как говорится, у каждого своя психотерапия.
Поворачиваю
Мне надо туда, к ним.
Делаю шаг, Назар ловит меня за плечо, заставляя остановиться.
– Беркут, ты чего творишь? – спрашивает Миха.
– Разочаровываюсь, – хмыкаю я, рывком скидывая с себя руку Назара.
Разворачиваю к нему корпус. Тяжёлый взгляд друга, или теперь бывшего друга (так, оказывается, бывает), пытается пробить во мне дыру.
– Ещё раз тронешь меня, я тебе руку сломаю, – предупреждаю на полном серьёзе.
Между нами прямо на коньках влетает Ванька. Толкает в грудь меня, Грановского.
– Вы озверели, что ли?! – рычит он. – Какого хрена внутри стаи грызётесь? Мы же братишки. Мы столько всего наворотили уже вместе. Назар, Беркут… – крутит головой, глядя то на меня, то на Грановского. – Давайте нормально решим.
– А где ты был последние два дня, Вань? – спрашиваю у него.
Выходит надрывно.
Да, сука, это больно – терять семью! Ни дом, ни вечно скандалящие уже хер знает сколько лет мать с отцом не были той точкой опоры, которая была мне нужна по мнению родителя. Моей точкой опоры были вот эти трое чертей: Тарасов, Грановский и Коптель.
– А ты? – поворачиваю голову к Михе.
Все молчат. Мне тоже сказать больше нечего. Я сюда приехал, чтобы обозначить своё решение и провести время с Лизой.
– Пусти, – толкаю Миху плечом.
Назар решает меня остановить, дёрнув за капюшон. Выкручиваюсь, толкаю Ваньку вбок. От неожиданности он отскакивает, освобождая мне пространство для очередного манёвра. Схватив Грановского за куртку, бью коленом в живот. Резко выдохнув, он разгибается и всаживает мне кулак в скулу. Ловлю момент, перехватываю его руку и жёстко заламываю в болевой, нагибая Назара на спинку скамейки на трибуне.
– Я тебе сказал, – тяжело дышу ему в ухо, – не трогай меня! Я больше не с вами. Сам по себе!
Давлю на сустав сильнее. Грановский сипит. Это очень больно, я знаю.
– Хватит! – нас растаскивает Тарасов.
Сплёвываю под ноги и, оттолкнув Миху, выхожу на лёд. Лиза смотрит на меня застывшим взволнованным взглядом. Новенький плавно касается её подбородка, привлекая внимание. Мне ему тоже хочется что-то сломать. Например, охреневшие пальцы! По одному и без наркоза.
Лиза Бондареву улыбается, но это смахивает на отписку, нежели
У меня не получается двигаться к ним так быстро, как хочется. Приходится напрягать ноги и всё время держать равновесие, чтобы не рухнуть на потеху окружающим. Вздохнув, Зайка сама едет ко мне. Раскрываю руки и ловлю её за талию.
– Привет, – шепчу, позволяя себе тонуть в синеве её глаз, наполненных беспокойством. Вдыхаю свежесть её духов и холодной кожи. А пальцы тёплые. Двигаются по моей щеке в месте удара. Так приятно, глаза закрываются.
– Беркут, руки убери, – требует Новенький, обламывая мне весь кайф и взрывая внутри ещё одну бомбу с раздражением.
Лиза вздрагивает и сама требовательно пытается отстранить мои ладони. Убираю руки. Я сейчас не в том положении, чтобы снова на неё давить. А ещё я замечаю то, что не видит Илья, потому что знаю Зайчонка лучше. Она сегодня растерянная и драку явно видела, но не полезла с нами ругаться.
Вряд ли это потому, что с ней Бондарев.
– Прости меня за тот поцелуй, – говорю, что считаю нужным. У Ильи брови ползут вверх.
Не сказала она тебе, да? А это потому, что ты ей никто, чел.
– Ты чего такая потерянная сегодня? – всем своим видом показываю, что Новенький и для меня всего лишь тень.
– С Назаром поругалась. Сильно. С твоей подачи, между прочим, – ударяет меня кулачком в плечо. – Какого чёрта вы так поступаете? Я не вещь, чтобы меня из рук в руки по разрешению хозяина передавали! Ясно?! – злится.
Красиво, чёрт побери! Тёплая синева глаз приобретает новые краски. Щёки от гнева и обиды розовеют.
– Я сама буду решать, с кем мне общаться и тем более встречаться. И не смейте больше лезть! Друзья, называется…
Лиза очень сильно переживает. Я нашу бойкую девочку в таком состоянии видел всего несколько раз. Когда Грановский её последнего парня в плац втрамбовал, когда меня менты забрали и позже, когда Назар в Глеба стрелял, спасая свою Ульянку от изнасилования.
Наверное, всё.
– И нет, Дима, я тебя не прощаю, – больно бьёт мне в грудь своими словами.
Разворачивается, поднимая ледяную пыль из-под лезвий коньков. Уезжает от меня. Порываюсь за ней, но врезаюсь в Илью, оказавшегося на пути.
– Ты охуел?! – зло рычу на него.
Забавная у нас выходит поездка на каток. Как лёд ещё не потёк, я не знаю. Воздух вокруг раскалён от взаимной злости.
– Не лезь к ней, Беркут. Ты же видишь, Лиза ко мне тянется. Это её выбор! – Илья отталкивает меня от себя.
– Она ещё не выбрала, – качаю головой, хищно разглядывая, как бьётся вена на его шее, выдавая едва контролируемую агрессию.
Ну давай! Сорвись на меня! Покажи, что у тебя внутри. И вот после этого пусть она сделает выбор.