Между нами обман
Шрифт:
За этот год я много раз представлял, как убиваю Алису, которая даже не пришла ко мне ни разу.
Я ждал, блядь, как я ждал, чтобы она хоть раз пришла и все объяснила, находил ей тысячу оправданий и с каждым ненавидел все больше. Но еще чаще представлял, как трахаю. В темноте камере, под храп других закрывал глаза, брал в руки член и дрочил до потери сознания, представляя, как она берет в рот или скачет на мне. Иногда до ручки доходил, был уверен, что это именно она заходит в камеру, раздевается и ложится рядом, готовая разделить
Когда она пришла ко мне после освобождения, я охуел, если честно. Глеб сказал, что она давно живет с кем – то. Что даже не пытается с ним связаться, спросить про меня. Ее появление как молот по голове. Задушить хотелось дико, узнать, как жила еще больше. Но безопаснее было просто послать подальше.
Когда в клуб пришла, удивила еще сильнее. Какого черта ей надо? И почему так просто на ласки отзывается. Чего хочет? На что рассчитывает? Новый обман?
А когда информацию вывалила, думал взорвусь. И хватило же у нее наглости все это придумать. Про дочь. Какая у нас может быть дочь?
Иногда я думал, что может она беременна, что может все из-за ребенка, но фотографии ее худого тела давали понять, что ничего подобного не произошло.
После разговора с ней я сразу отправился к Глебу, просто узнать насчет ее излияний. Он заржал, напомнил, что Олеся была уродиной пострашнее атомной войны. Да и вообще она давно на том свете. Даже статью в газете показал. Я поверил. Потому что Глебу нет резона меня обманывать.
Потом два дня тусил в офисе с отцом Глеба, который принял на себя управление компанией. Он вводил меня в совет, давал указания, помогал, как мог.
Я почти не спал, работал.
Может просто, чтобы забыть про все ее лживые речи. Но все же узнал у Глеба, почему в клубе он назвал ее Олесей.
Он отрицал.
Утверждал, что Алиса и Олеся созвучные имена. Может в голове чего от паленки помутилось.
Это, а может желание оправдать Алису заставило меня прийти в тюрьму как посетителю. Заплатить денег дежурному и просмотреть журнал посещений. Я листал долго, почти три часа, но наконец наткнулся на имя. Алиса. Меня как током шибануло. Молнией прямо в башку. Она приходила? Почему я об этом не знаю. Я устроился поудобнее и стал листать дальше. Она приходила каждую субботу. Каждую субботу она была здесь в восемь утра, а я никогда не знал.
Я закрыл глаза и восстанавливал в уме каждую субботу. В пятницу всегда была драка, в которой приходилось участвовать, а потом одиночка на все выходные. Может кто – то не любил ее, а мне нравилось быть одному, фантазировать о том, чтобы я делал с Алисой, окажись она рядом. Иногда даже разговаривал с ней, покрывая трехэтажным матом.
Иногда в субботы приходилось тусить в медчасти. Помогать врачам. Сам вызывался, если предлагали.
Но мне ведь все равно должны были сообщать, верно? Даже дежурный подтверждал. Что если заключенный занят, ему все равно приходит сообщение, что к нему приходили.
Что
Ехать к Глебу, все будет отрицать. А если замешан его отец, то тем более. Более чем уверен, что стоит мне упомянуть это, как я случайно попаду под машину, а завтра нихера не вспомню.
А Алиса. Если все, что она говорила, было правдой? Что если, это реально Олеся Васнецова из далекого прошлого. Я нашел ее и поехал в клинику. Думал просто поговорим, а увидел и понесло. Отказаться от возможности получить ее тело я просто не способен. Это нереально. Пожалуй, как и тот факт, что она вполне себе спокойно сидит напротив и уплетает за обе щеки свой стейк.
– Пока в тюрьме сидел, мечтал о мясе, – доедаю последний кусок и вытираю рот салфеткой.
– Только о нем?
О тебе еще, но говорить этого не стану.
– О мягкой постели. Хотя так и не спал после выхода. Пару часов в машине не считаются. Ладно, начинай что ли…
Глава 9
Алиса мнется, словно врать собирается. Это злит. Неужели выдумывать будет? С другой стороны, про географичку она сказала, откуда бы ей знать подробные подробности.
«– После изнасилования», – говорит тихо, вертя в руках нож, я просто его отбираю. – В общем я сразу пошла в полицию. Я еще верила в справедливость и считала, что ты должен сесть.
– Меня реально посадили.
– Когда я была в полиции, пришел отчим. Ну мужик, с которым жила моя мама.
– Ирина?
– Ты будешь слушать?
– Ладно, – откидываюсь в кресле.
– Пришел Виктор и начал мне объяснять, что такие люди все равно не сядут и заявление нужно забрать.
– Но ты встала в позу. Ну что? Васнецова всегда была упрямой овцой, уж извини.
– Не извиню. Мне кажется поруганная честь меня несколько извиняет, как думаешь?
– Согласен. Прости. Давай дальше.
– А дальше я поехала в больницу, сняла побои и поехала домой. Дома приняла душ, а когда вышла Виктор, он… Он начал мне угрожать, а потом попытался изнасиловать. Он давно ждал повода, приставал, если матери дома не было. В общем мать появилась не вовремя, он ее толкнул, и она…
Она роняет лицо на стол, а я успеваю подставить руку, чтобы она не ударилась. Мысли начинают глохнуть, эмоции берут вверх.
– Что с мамой?
– Она ударилась об угол. Виктор начал орать, что это я виновата, а у меня в голове что – то помутилось. Я взяла нож и в общем.
– Ты убила его? – Охуеть. Хотя за мать я бы тоже убил.
– Я только раз ударила, но он заорал, что это не убьет его и начал сам моей рукой наносить себе удары. Господи, крови было столько, что я не могла понять ничего, просто как тряпка позволяла ему собой управлять, пока он не упал. Я сразу позвонила в скорую, все рассказала. Приехала полиция, меня забрали. Он умер в больнице. А меня…