Между небом и водой
Шрифт:
Резко развернувшись, Токвин быстро пошел в сторону холла, оставив Эданса недоуменно смотреть ему вслед. Поняв, что тот собирается пойти в его сторону, Найрон, как можно тише и быстрее пошел в библиотеку, гадая, о ком они говорили. Уже заходя в небольшой зал, уставленный книгами, он вспомнил, как Токвин кричал на забавного человека, оставшегося спиливать остатки дерева. Он тут же решил, что это, видимо, и был тот самый Сём.
Стараясь не отвлекаться, хотя мысли о разговоре Токвина и Эданса крутились в голове вперемешку с опасениями, что уйти от мести Микела все же не удастся, Найрон принялся сосредоточенно писать реферат по четырем книгам, найденным в недрах библиотеки.
Глава 9.
Зайдя в спальню после ужина, Найрон нисколько не удивился тому, что его поджидают четверо. С угрюмыми лицами и сжатыми кулаками.
– Если ты думаешь, что наказание помешает нам надавать тебе… – зашипел Микел, краснея, как раскаленный чайник. Казалось, еще чуть-чуть и из носа пойдет пар.
Подойдя к своей кровати и ехидно улыбаясь, Найрон оповестил их:
– До ужина я был у учителя Токвина и он сказал, что если вы меня обидите, он добьется вашего исключения. Так что, я буду даже рад, если вы мне "надаёте", – продолжая улыбаться, Найрон встал рядом с Микелом, вызывающе глядя в его грязно-серые глаза. Тот отвел взгляд и сердито засопел. Рванулся к Найрону с занесенным для удара кулаком, но Нитс перехватил его.
– Микел, перестань, вдруг он и вправду…
– Да врет он все! – пыхтел тот, вырываясь.
Найрон на всякий случай отошел в сторонку, старательно растягивая губы в улыбке. Он не был уверен, что его блеф сработает, но надежды, возлагаемые им на Нитса, более осторожного, чем Микел, оправдывались на глазах. Лиса, махнув белыми волосами, собранными в хвост, подошла вплотную к Найрону и звонко проговорила, печатая каждый слог:
– Этот, может, и не врет. Он на все способен! Предатель и ябеда! – она смерила Найрона презрительным взглядом, развернулась, хлестнув его хвостом по щеке, и пошла в девчоночью спальню.
С трудом успокоив Микела, Нитс увел его в гостиную, где начинали ужинать старшеклассники. Камер, настороженно наблюдавший эту сцену, принялся делать домашнее задание, время от времени отрываясь от учебников, и бросая сердитые взгляды в сторону Найрона. Стараясь не обращать внимания, и приняв независимый вид, он изобразил, что читает реферат, который ему предстояло завтра после уроков пересказывать Токвину, хотя на самом деле напряженно думал.
Поняв, что затея с блефом сработала, Найрон решил, что нужно придумать что-то такое, с помощью чего он сможет поддерживать в этой компании уверенность в заступничестве Токвина. Иначе они быстро его раскусят и не дадут житья. А может, мелькнула мысль, нужно и вправду заручиться его поддержкой? Настоящей поддержкой, а не выдуманной. Но как? Для Дага Токвина он лишь один из сотни учеников, обучающихся здесь. Может у него и есть любимчики, но никто, даже старшеклассники о таких не слышали. Они, все как один, описывали Токвина как строгого, грамотного, часто резкого учителя, который никому и ни в чем не отдает предпочтения. Найрон тяжело вздохнул, лежа на кровати и закрывшись тетрадкой. Ладно, если бы он хорошо учился на его уроках. А так, он – худший ученик, и в любимчиках Токвина? Смех, да и только. Вот Рен сейчас точно что-нибудь придумал бы. Тут же сердце Найрона учащенно забилось, так как в голову пришла гневная мысль: Рен не одобрил бы поступка Найрона на уроке Блума. Вечно он всех жалеет, добренький Рен. Рассердившись окончательно, Найрон захлопнул тетрадь с рефератом и отвернулся к стене.
Погрузившись в полудрему, он начал видеть какие-то размытые завораживающие картины, потом ему стал сниться коридор, ведущий к библиотеке. Явственно зазвучали голоса:
– …меня просто выводит из себя человеческая тупость и безалаберность…
– В чем же этот беспорядок выражается?… знаете, мне все больше начинает казаться, что это что-то личное…
Распахнув глаза, Найрон тупо уставился в стену, еще не понимая, какая идея пришла ему в голову. Боясь ее вспугнуть, он лежал, не двигаясь, и прокручивал в памяти услышанный разговор. Токвин не любит какого-то Сёма. Эданс считает, что это – личное. А что, если… Найрон сел в кровати. Что, если что? Он озадаченно поморгал, пытаясь сформулировать
Угощая в гостиной одного из третьеклассников тянучками из присланной бабушкой коробочки, Найрон выпытал у него, что Токвин появился в их школе не так уж и давно, полгода назад. И что ходили слухи, будто бы раньше он преподавал в какой-то из школ средней ступени. Почему перешел сюда, никому не известно. А еще через пару времен после появления Дага, на работу попросился Зарик Сём, которого демарго, не долго думая, взял уборщиком и следящим за территорией школы. Взял сразу, потому что предыдущий работник перелетел жить в другой город, и школе срочно требовалась замена. Третьеклассник подтвердил, что Токвин действительно сразу же невзлюбил Зарика. Использовал любой повод, чтобы нажаловаться на него Некрису. Но тот терпеть не может менять работников, тем более так часто. Поэтому пока Сём держится в школе и терпит нападки Токвина.
– Ну, может он и вправду такой бестолковый, как Токвин о нем говорит? – небрежно поинтересовался Найрон.
– Не. Он нормальный, смешной только. Это Токвин чего-то взъелся на него. Наш историк, Эданс, здоровский учиха, защищает Зарика перед демарго. Но Токвин на него плюет. Они давно грызутся из-за этого. Даг, конечно, ничего так себе. Но он зря придирается к Сёму и рычит на Эданса. В этом он не прав.
Какая разница, думал Найрон, шагая по коридору в сторону класса, где их обучал Токвин, прав он или не прав? В конце концов, он же не за справедливость собирается бороться, а за расположение учителя. Повторяя шепотом отрывки из реферата, он подошел к комнате уроков влияния на неживую природу и постучал.
Токвин сидел за своим столом и листал тетради учеников, что-то помечая в них карандашом. Когда Найрон заглянул, он обернулся, указал на первый стол и отложил тетрадь.
– Принесли?
– Да, учитель.
– Давайте сюда и рассказывайте.
Волнуясь, Найрон отдал тетрадь, исписанную мелким угловатым почерком, и начал говорить. Токвин слушал, иногда поправлял. Два раза он, резко взмахивая рукой и повышая голос, указывал Найрону на грубые ошибки.
– Ладно, материал вы более-менее усвоили. Теперь дело за практикой, Нотис. Мне известно, что вы проявили себя очень слабым учеником дома. Здесь у вас есть шанс исправить положение. Но для того, чтобы добиться таких же результатов, как у средненьких учеников, вам нужно трудиться в десять раз больше, чем им.
Напряженно кивнув, Найрон колебался, сказать ли ему что-нибудь еще.
– Какие-то вопросы? Если нет, мне нужно проверять работы, – Токвин вновь придвинул к себе тетрадь и, сжав губы, принялся читать.
– Учитель Токвин, – робко заговорил Найрон, – тогда, в коридоре…
Даг резко поднял голову от тетрадей, цепко глянул на Найрона.
– Ты о четырех смельчаках, что хотели тебя избить?
– Я сказал им…
– Быстрее, Нотис, времени мало.
– Сказал им, что, если они меня тронут, вы их исключите, – выпалив это, Найрон как в изменчивую воду прыгнул: будь что будет!
Неожиданно Токвин расхохотался. Смех в исполнении неулыбчивого преподавателя звучал довольно странно. Найрон растерялся и стоял, мучаясь сомнениями, выйти ему или все же остаться. Токвин перестал смеяться и мгновенно вернул лицу прежнее хмурое выражение.
– Понятно, Нотис, вы мудро поступили. Я, конечно, таких вопросов не решаю, но это спасет вас. Не знаю, надолго ли… Смотря, чем вы им насолили.
– Не стал подсказывать Микелу на уроке.
– О! Что ж, в таком случае, они остынут. Вот, если бы вы ему в суп помет варанга подложили…- Токвин вновь смотрел в тетрадь, – все Нотис, некогда мне, идите.