Между небом и водой
Шрифт:
– Чем мне корми-и-ить де-е-етей? Все-е-е пропало-о-о!
– Как – все?! – дернулся демарго.
– Все! – взвизгнула Касси, взмахнув рыжими кудрями, – погибло все, что было в главной кладовой! В остальных же очень мало продуктов! Их же и на один класс не хватит! На плантациях плоды же еще не поспели! Если бы я знала! Если бы только знала! Я же всю неделю брала продукты из малых кладовых, а сегодня…- она высморкалась, – сегодня заглянула в главную, а там…- и снова залилась слезами.
– Значит, невозможно узнать, когда это произошло? – Токвин
– Я же в последний раз заглядывала туда семь дней назад! Так что произошло это в последние шесть дней!
Сначала Найрон испугался, что теперь родители заберут детей по домам, пока школа не восстановит запасы еды. И ему придется лететь с отцом в Одорит. Но демарго принялся бегать по кабинету, забыв о растерянно наблюдающих за ним семьях, и требовать, чтобы Токвин немедленно садился писать письмо Собранию с просьбой предоставить продукты. В очередной раз развернувшись, чтобы бежать в другой конец кабинета, Дэмайло наткнулся на учителя, преградившего ему дорогу, и замолчал.
– Думаю, родителей вы можете отпустить, – тихо проговорил Даг. Затем, развернувшись в пол-оборота к тем, пояснил, – вы можете возвращаться, и не волнуйтесь, мы справимся с этой ситуацией, дети голодными не останутся.
Герг, Фигес и Немиса нерешительно встали, переглядываясь между собой. Судя по виду родителей Микела, они рассчитывали на куда более долгий разговор. Будто не до конца веря в то, что им можно уходить, оглядываясь на демарго, сердито кивнувшего им, они вышли. Микел последовал за ними, и в холле они принялись что-то яростно обсуждать. Впрочем, голоса быстро стихли. Видимо, решили отойти подальше от кабинета.
Отец, быстро взяв Найрона за руку, вывел его в холл. Вслед доносились истерические вопли демарго и увещевания Токвина. Отойдя в какой-то темный закуток, отец присел рядом с Найроном на корточки и зашептал, сжимая его плечи.
– Из-за чего вы подрались?! – он встряхнул его. Найрон испуганно молчал, такое яростное лицо у отца было только один раз. Когда он обвинил его в смерти мамы.
– Отвечай!
– Микел соврал, а я возмутился, – растерянно пробормотал Найрон.
– И это все?! Он соврал и ты возмутился?!
– Ну, мы и раньше с ним ругались. Он меня обзывал. И доставал со своими дружками…
– Найрон, я же спрашивал, не обижает ли тебя кто-нибудь?! – отец не успокаивался, глаза его потемнели, лицо болезненно исказилось, – Он чуть не убил тебя! Просто так, без причины, такие вещи не происходят! Ты что-нибудь знаешь о его родителях?
– Нет! – буркнул Найрон, – только то, что его мамаша обозвала меня… гурдовским выродком! Что значит гурдо…? – отец побелел.
– Гурдовским выродком? – он стал совершенно спокойным, в голосе зазвучала угроза. – А еще? Что еще они тебе говорили?
– Что знают немного вас с мамой, а еще лучше твоих родителей. Что они – "премилые люди", – Найрон попытался скопировать голос и тон Фигеса.
– Та-а-ак…- отец встал, устало опустив руки, –
– Что значит – гурдовский? – упрямо повторил Найрон.
Но в этот момент из кабинета демарго вышли он сам, Токвин и, утирающая слезы огромным, явно мужским платком, Касси. Отец только успел распрямиться и принять чуть более расслабленный вид, как все трое прошли рядом с ними, направляясь, видимо, к кладовой с продуктами.
– Пап! – Найрон нетерпеливо дернул отца за рукав, – что значит…
– Сынок, – отец положил руку ему на плечо, – я потом объясню тебе. Мне очень нужно как можно скорее переговорить с дедушкой и бабушкой. Самому кое-что понять. Обещаю, я сразу же…
Найрон выдрал плечо из-под его руки. В виски ударила кровь, стало жарко.
– Ты всегда! Всегда так! Ты мне никогда! Ничего! Не скажешь! – он яростно шептал, до хрипа, до боли в горле. Ярость душила его, не давая дышать.
– Сынок…
– Тебе трудно объяснить мне всего лишь…ОДНО СЛОВО!
– Ну что я могу тебе сейчас сказать?! – взорвался отец, ударив кулаком в ладонь. Найрон испуганно застыл, задыхаясь, – Что я могу объяснить?! Что мои родители защищали Собрание и город, воевали с изменчивыми и адамангами, которых те трусливо призвали себе на помощь?! Что теперь те из них, что уцелели, ненавидят таких, как Мэлон и Нади? А вместе с ними и всех их потомков?! Найрон, я хочу узнать, кто эти люди. Хочу узнать у родителей, встречались ли они когда-нибудь. А пока прошу тебя об одном: не связывайся с Микелом! Держись от него подальше. Тебя может кто-нибудь защитить, в случае чего?
Найрон молча кивнул, пытаясь осознать услышанное.
– Хорошо. Я не хочу переводить тебя в другую школу, потому что пока мы не узнаем больше о них, рискованно это делать. На новом месте ты заступников быстро не найдешь. И не будешь знать, кого следует опасаться. А здесь у тебя есть друзья и ты знаешь, кто твои враги. Просто будь осторожен, ладно?
Найрон вновь кивнул. Он не подал виду, но внутри все разрывалось от бессильной злости на отца. Все, как всегда. Все, как с мамой. Он просто убегает от решения. Он просто не хочет заниматься его судьбой. Отговорки и отмашки, вот что значат его слова. Он должен рассчитывать только на себя. Всегда – только на себя. И на тех, кто сильнее его и чье расположение он сумеет завоевать. Равнодушно помахав рукой отцу, обернувшемуся на пороге, Найрон поплелся в гостиную.
Там было трое четвероклассников с Тео, которые морщили лбы над числономической задачкой, двое второклассников, игравших в краммс, и Лиса, которая поспешно отвела взгляд, едва он вошел. Стич, прыгнув Найрону на штанину и повиснув на ней, не заставил его улыбнуться. Он так и пошел в спальню, с мужественно болтающимся на штанине зверьком. Хвост Стича подметал пол, но тот не сдавался. Раздраженно подумав, что хвост можно было бы и втянуть, Найрон лег на кровать, заложив руки за голову, и прикрыв глаза. В голове вертелись обрывки двух разговоров, в кабинете демарго и с отцом.