Между небом и землей
Шрифт:
Я слушала очень внимательно. Кажется, даже слишком сильно нахмурила лоб.
— Откуда вы знаете, что книги были гоблинскими?
— Подождите, Анна, мы еще дойдем до этого. Я думал, это тупик, — продолжал он, — но случайно наткнулся на записи его показаний и наблюдений священников. В них было изложено, что им овладел нечестивый; он бредил, постоянно повторял одну фразу: «Он живой» и разговаривал на дьявольском языке. Я проник в камеру в глубине подземелий церкви, в которой пять с небольшим веков назад содержался спятивший послушник. При помощи нескольких заклинаний я нашел записи на окаменелых стенах
— Но профессор, как он мог знать гоблинский язык? Магглов и близко к волшебному миру не подпускали, даже в те времена, — снова противопоставила я.
— Я считаю, что Антониус был сквибом. Он узнал, что его подкинули в младенчестве к стенам строящейся церкви, но он чувствовал свою принадлежность к другому миру. Им завладела алчность по отношению к эльфийской силе, да и вообще к волшебству в принципе. На почве этого он и мог сойти с ума.
— Простите, но если его подкинули к стенам церкви, то откуда могли знать, что он сквиб? — всё больше удивлялась я.
— Волшебные силы, Анна, можно наблюдать еще в младенчестве. Вы ведь знаете, что дети волшебников, которые проявляют способности только в возрасте около семи-девяти лет, еще в раннем детстве могут пользоваться магическими приборами, видеть двигающиеся картинки фотографий и картин. Судя по всему, от Антониуса избавились родители именно по той причине, что он вообще не проявлял этих способностей.
— Какой способ, как можно убить эльфа? — перевела тему я.
— Этого мне пока не известно, но я теперь уверен, что Антониуса не сожгли на костре.
— Что? — я едва не вскочила с места я.
От такого возгласа феникс директора недовольно гаркнул в мою сторону.
— Вероятно, он нашел способ бежать. Однако церковь не могла рассказать, что одержимый дьяволом сбежал, в то время инквизиция многое скрывала, они сожгли на костре другого человека.
— Но откуда такие предположения? — мне становилось все страшнее и интереснее.
— Полагаю, на фоне его безумия стали проявляться магические способности. Помимо всего он знал язык гоблинов, а это все равно, что разговаривать со змеями, Анна.
— Так значит, он не был сквибом? Как же он сбежал?
Дамблдор наверняка проделал огромную работу, чтобы узнать эти подробности, нет ничего, чтобы оказалось ему не под силу.
— Очень редкое явление, когда у взрослого человека начинают проявляться магические способности, но, видимо, это как раз тот случай. Он аппарировал. Я нашел следы подобной магии, они хранятся очень долго.
— Как? — я удивлялась все больше и больше. — Этому надо учиться, а как же волшебная палочка?
— Всплеск магии, Антониус слишком сильно хотел оттуда выбраться и знал точное место, куда хотел попасть. Он слишком сильно этого желал. Это было спонтанно. В таких случаях палочка не нужна, ведь по своей сути она всего лишь направляет нашу магию.
— Я совсем запуталась, — в моей голове царил кавардак.
— Еще в его камере я нашел имя, оно едва различалось,
Все сильнее я расширяла глаза.
— Директор, это какая-то бессмыслица. Как одно связано с другим?
— Твоего предка, первого из рода Рахманиновых ведь звали Антон? Я думаю, что Антониус Матиас Диас и есть твой первый предок, а фамилию он сам придумал, после того как убил эльфа. Но так же я считаю, что что-то пошло не так, иначе бы у нас уже давно был «Тёмный Лорд» в лице твоего предка.
Сидя в кресле, я старалась переварить всю услышанную информацию.
— Но как во мне может течь эльфийская кровь?
— Полагаю, Антониусу всё же удалось захватить силу, а с ней передалась и сущность Рахмана, эльфийская внешность. Несомненно, Темному Лорду нужна сила, заключенная в вас.
Я глядела в пустоту, не понимала ничего.
— Почему сила во мне? Не в моем отце, деде, или ком-то еще? И… я ведь обычная волшебница, во мне нет ничего экстраординарного.
— Неизвестны ответы еще на многие вопросы, но нам стоит усилить бдительность, Темный Лорд очень сильно нуждается в вас. А сила, я полагаю, скоро проявится, раз вы уже с легкостью можете читать чужие мысли и закрывать свои. Повторяю, Легилименция — очень сложная наука, и дана она абсолютно не каждому. Этому нужно учиться годами, возможно, всю жизнь.
До меня дошел смысл некоторых слов Дамблдора, что повергло в дикий ужас.
— Он убьет меня? Чтобы завладеть силой…
Я едва не начала плакать от внезапно нагрянувшего нечеловеческого страха, но оцепенение не позволило глазам увлажниться.
— Анна, — по-доброму сказал он, — мы не позволим, чтобы с вами что-либо случилось, но нам нужна ваша помощь. Нужно проникнуть в библиотеку поместья Рахманиновых. Возможно, там есть вторая половина ключа, Антониус должен был оставить сведения, ведь это часть наследия его потомков, — Дамблдор смотрел на меня с серьезным видом из-за своих очков половинок. — Желателен подробный план здания, всех этажей, потайных ходов, а так же всех заклятий, охраняющих замок.
— Я не думаю, что там что-то может быть, я знаю все наши книги наизусть, мне точно не попадалось ничего подобного, — задумавшись, сказала я, переводя уже прерывистое дыхание.
— Я полагаю, ты и не должна была видеть хоть какие-то записи относительно Антониуса, ты бы могла догадаться о чем-то.
— Вы думаете, мои родители всегда знали?
— Над этим стоит поразмыслить. Все же, принесите мне план вашего дома.
Я нервно застучала пальцами по столу.
— Зачем профессор Снейп рассказал Темному Лорду о том, где я нахожусь? — внезапно задала я мучавший меня вопрос.
— В этом была необходимость, теперь вас не мучают боли в Метке, — он улыбнулся. — И потом, в замке вы в полной безопасности, — он явно что-то недоговаривал.
— Тогда зачем я скрывала все это время свою личность? В этом ведь, по сути, не было необходимости! — сказала я раздосадовано.
— Благодаря этому вы нашли верных друзей и попали на Гриффиндор. Вы забыли, как тяжело вам было в Дурсмштранге, разве не так?
— Но теперь я обманщица, вряд ли со мной кто-то захочет общаться, узнав кто я и увидев Метку… — расстроилась я еще больше.